Исключением можно считать слова Иисуса из Мф. 8:22 (предоставь мёртвым погребать своих мертвецов) и из Лк. 15:24,32 (сын мой был мёртв и ожил). Но слово νεκρός (мёртвый) встречается 120 раз только в Новом Завете, не говоря уже о Септуагинте. Подавляющее большинство этих текстов говорит о физически умерших людях.
К тому же сам Пётр употребляет это слово 4 раза. Два из них (1:3,21) повествуют о воскресении Христа из мёртвых. Третий раз это слово встречается в 5 стихе 4 главы, где встречается расхожее выражение о власти Бога судить живых и мёртвых. Как мы уже отмечали выше, подобная же фраза встречается во 2 Тим. 4:1, а также в Деян. 10:42. В обоих этих текстах мёртвые — это физически мёртвые.
Маловероятно, чтобы в 5 стихе 4 главы Пётр говорил о физически мёртвых людях, а в 6 стихе той же главы о духовно мёртвых.
Принцип литературного контекста и авторского замысла
Интересующие нас стихи находятся в довольно пространном увещевании, касающемся поведения христиан в страданиях и гонениях за Христа.
Мысль апостола с 1 стиха 4 главы развивается последовательно:
Во-первых, страдания за Христа помогают христианам сделать верный жизненный выбор — жить по воле Божьей. Во-вторых, страдания за Христа помогают сделать более ясной и ощутимой ту незримую грань, которая отделяет язычников от учеников Иисуса. Христиане больше не живут в грехах и тем самым провоцируют своих вчерашних грешных друзей на хулу и поношение. В-третьих, страдания и даже смерть за Христа лишний раз свидетельствуют о силе Евангелия. Умерший христианин подвергся суду по плоти, но ему принадлежит вечная жизнь.
Контекст допускает довольно широкий круг христиан, которых можно включить в понятие «мёртвых, которым было благовествуемо». Возможно, эти христиане грешили (не устояв перед соблазном бывших сообщников в греховном образе жизни) и были наказаны физической смертью за свои грехи. Тем не менее, поскольку при жизни они приняли благовествование, их дух будет спасён. Возможно, эти христиане обратились ко Христу только перед смертью. Возможно, речь идёт о добропорядочных братьях, которые подверглись суду не столько Божьему, сколько человеческому и были умерщвлены за имя Христово.
Учитывая иудейский контекст вполне возможно, что Пётр пытается выстроить аллюзию на древнюю раввинистическую мысль, которая зафиксирована в неканонической книге «Премудрость Соломона» (3:1—6):
1 А души праведных в руке Божией, и мучение не коснется их.
2 В глазах неразумных они казались умершими, и исход их считался погибелью,
3 и отшествие от нас — уничтожением; но они пребывают в мире.