— Ну, разошелся, — проворчал Юрий. — А как же равенство?
— А вот кто ровня их сиятельству, с тем и равенство, — нашелся в ответ дьякон.
Я усмехнулся и пресек разговор с политическим подтекстом. Очень своевременно, кстати, поскольку к нам на огонёк заглянул Вениамин Степанович, а он к таким вещам относился очень строго.
Вместе с ним пожаловали графиня и доктор. Вопреки опасениям дьякона, с немецким доктором они явно нашли общий язык и вполне мирно беседовали. Речь — из того, что я успел услышать — шла о проклятии.
ПОСЛЕДОВАЛ ОЧЕРЕДНОЙ КРУГ взаимных представлений. Братья приняли инспектора с должным почтением. Юрий предложил гостям кресла, а Сергей распорядился насчет чаю, благо дьякон оказался под рукой. Вениамин Степанович устроился в кресле, а чаепитие попытался тактично отклонить.
— Вначале — дело, — объявил он.
Я, на этот раз мысленно, усмехнулся. Инспектор пребывал в стойкой уверенности, что никто во всем Кронштадте, за исключением него самого, не умеет правильно и вкусно заваривать чай. При поддержке графини Сергей всё-таки сумел настоять на своем. Дьякон выскочил из гостиной, а барышня, воспользовавшись паузой, вновь заметила, что мы попусту теряем время, и даже попыталась натравить на меня инспектора, но безуспешно. Вениамин Степанович всё «принял к сведению», чем и ограничился.
— Раз уж Ефим Родионович ведет расследование — ему и решать, какую линию выбрать, — подытожил он.
Барышня взглядом сигнализировала мне, что лучше бы я не ошибся с выбором этой самой линии. Графиня осведомилась, как оное расследование продвигается. Я сказал, что успешно, однако еще остались кое-какие вопросы.
Как тут же выяснилось, графиня уже поведала доктору о проклятии, но он пока не был готов помочь следствию. Клаус Францевич не зря слыл большим знатоком всяких мифов и легенд, и был готов с ходу перечислить чуть ли не сотню подобных историй. Я его от этого тактично отговорил, переведя разговор к более практичному вопросу: что с этим делать? Увы, единственная универсальная методика борьбы с проклятиями сводилась к:
— Держаться от этот пакость далеко!
— Ну, так я предлагал их продать, — проворчал на этом месте Юрий. — Отец упёрся. А так сейчас был бы жив.
Графиня покачала головой.
— Нет, — тихо сказала она. — Он бы никогда не передал другому вещь, которая несет смерть. Это всё равно что убить.
— Ну, я бы отметил, что это всё-таки лучше, чем погибнуть самому, — возразил Юрий. — Да и потом, вполне можно было бы продать их какому-нибудь головорезу.
— Чтобы он безнаказанно убивал?! — бросила барышня ему в лицо.