– Мне… жаль было услышать о том, что произошло. – Элиза делает шаг вперед, чтобы передать мне слишком большую сумку, висящую на ее плече. – Это для тебя.
Я беру ее и осторожно смотрю внутрь. Застежка практически открыта, и в сумке видны ряды пухлых фиолетовых мешочков, перевязанных золотой лентой.
Бесконечные Бури.
– Это последние, – говорит Элиза. – На дороге, когда я увидела тебя… ты сказала, что они тебе нужны.
Я смотрю, уставившись на нее, вспоминая, о чем еще говорила тогда.
– Они, должно быть, стоили кучу денег, – произношу наконец.
Элиза пожимает плечами.
– Я обменяла кое-что на них. Мама прислала мне серьги в качестве компенсации за пропущенный ею турнир и все такое. – Она ковыряет ногти. – Они были огромные и ужасные, я бы все равно никогда их не надела.
Я закрываю свой раскрытый рот.
– Почему… – начинаю я. Зачем тебе это делать ради меня после всего, что я сделала тебе и мы – друг другу? Я закрываю застежку сумки, тяжелой от Бурь, и не позволяю себе обнять Элизу: эта девушка является самой большой неразрешимой загадкой из всех. – Спасибо, – говорю вместо этого, надеясь, что это слово так же искренне, как и мои чувства.
Она ничего больше не говорит и поворачивается, чтобы уйти, и я колеблюсь.
– Хочешь прийти завтра? – вырывается у меня. – Джордж и Беас будут здесь в девять. Нам понадобится вся возможная помощь.
– Знаешь, не так уж это легко – хотеть помочь тебе, – говорит она, смотрит вверх, на люстру, и свет падает бриллиантами на ее маленький нос, идеальную кожу. – Но я хочу помочь Стерлингу и Уиллу. И, думаю, сейчас мы все связаны друг с другом.
– Так это «да»? – уточняю.
Она улыбается и закрывает за собой дверь.
***
Когда на следующее утро занимается рассвет, я просыпаюсь из-за странного, неприятного ощущения холодного воздуха, проникающего в мою комнату, и резкого стука в парадную дверь. Такой звук передает срочность и вес плохих новостей.
Я мгновенно просыпаюсь и выпрыгиваю из кровати, чтобы приоткрыть свою дверь. Высовываю голову в коридор и пытаюсь услышать приглушенный разговор между начальником полиции и доктором Клиффтоном.
– Стивен… – слышу я.
– К сожалению, Малкольм, мы не знаем, как он это сделал, – говорит начальник полиции.
– Что вы имеете в виду под словом «сбежал»? – Это злой голос Уилла.
– Он как-то ухитрился справиться со всеми нашими замками.
Я закрываю дверь и приваливаюсь к ней, затем улавливаю новый шум и медленно разворачиваюсь. Звук идет из моего окна, которое было закрыто, когда я наконец уснула вчера ночью.
А теперь оно открыто.
Мне не почудился поток воздуха, который я ощутила на своем лице, проснувшись. Во рту пересыхает как в пустыне. На подоконнике открытого окна лежат сложенные листы бумаги, шелестя от каждого порыва ветра.