Испокон веку было так: красные правили в станах и боролись за главенство, охотились во славу Омуна и просто брали от жизни все; черные развивали понимание мира, изучали и разрабатывали технологии и следили за соблюдением священных традиций; белые же покорно служили цветным.
– …А все потому, что на заре времен, когда мир только-только прекратил вращаться – а мы точно знаем, что когда-то очень давно Маркат вращался вокруг своей оси, как и многие иные планеты в иных мирах, – белые маркатчитары пришли в джунгли, ибо снежные места, в коих они жили и охотились прежде, либо растаяли, либо превратились в пустыни снега и льда. Вся жизнь ушла на середину между жаром и холодом, где вырос великий лес. Воцарились вечные сумерки мира, в которых нам, белошерстным, была уготована роль добычи.
– Из-за цвета.
– Да, – подтвердил ученый. – Черные – плоть от плоти часть сумерек и ночи, красные тоже могут спрятаться для охоты, коли захотят, но нас наша белизна всегда предавала. Как бы хорошо ни маскировались. Мы вымирали в чужом и жарком ареале, и когда надежды не осталось, наши предки пришли на поклон к тем, кто мог выживать.
– И вы стали рабами.
– Именно. Такова была воля Омуна и основополагающий закон Марката: выживает сильнейший.
– А старые и немощные обречены.
– Вы быстро схватываете. Возможно, вам такой подход кажется варварским, как и многим другим ина́ким, однако Маркат жесток, и это сделало наш вид сильным. Так предопределено.
– Правда?
– Иначе здесь не выжить.
Маркатчитары проживали свои жизни в вечной дихотомии чести и бесчестия, которая была намертво привязана к их пониманию силы и бессилия. Однако вопреки нерушимым кастам, например, земной Индии, где шудра всегда останется шудрой, а брахман всегда останется брахманом, маркатчитары вполне могли сменить свою касту. Как правило, насильно и только в негативную сторону. А вот подняться над собой было почти невозможно. Красные редко желали обрести судьбу среди черных аскетов, а те, в свою очередь, далеко не всегда желали полностью отдаться охоте, забыв о многочисленных ответственностях своего рода. Белым же никакого выбора не предоставлялось.
Однако, несмотря на простоту своего духовного устройства, маркатчитары понимали ценность знания и силу опасностей, что ждали вне их родного мира. Поэтому они развивали, покупали, а порой и крали технологии, попутно пестуя ученых среди себя, и даже у белошкурого, буде ему владеть пытливым, незаурядным умом, был шанс надеть черную мантию.
Сиюсо не был равен иным высокорожденным, но его ум ценился, он получал столько пищи, сколько хотел, отдыхал, сколько хотел, любая недостойная работа обходила его стороной, у него было несколько женщин, с которыми он возлегал, когда хотел, и никто, ни один охотник или хранитель традиций не мог поднять на него руку. По меркам белых маркатчитаров, Сиюсо жил как король, отдавая взамен свой умственный труд и свое время. В каком-то смысле он был счастливчиком.