Ситранг нападал – Тилгерик оборонялся, юлил, обманывал, кувыркался в воздухе. Атаковать он не мог, любое отвлечение от спасительной пляски грозило смертью, но маркатчитар оказался на арене не один, и пока он отвлекал зверя, Миверна Янг била из лука. Понадобилось тринадцать стрел, пять из которых попали в брюшко насекомого, чтобы оно рухнуло. Большой колчан опустел больше чем на половину. Трибуны взревели.
– Ты все еще думаешь, это было уместно – выпускать на Суд Десяти двоих приговоренных вместо одного? – задумчиво спросил Олувар.
– Они разделили одно преступление, о вождь, – тихо ответил Ршшагрев. – Старцы заверили, что прецеденты были.
– Теперь придется ловить для коллекции нового ситранга.
Не то чтобы это было большой проблемой.
Вождю долили мятного вина, и одна из женщин с молчаливого дозволения стала вылизывать его внизу живота.
– Ты же говорил, что их будут выводить по одному! – возмутилась Мив, глядя, как из ямы на арену поднимаются сразу три зверя.
– Это и есть один. У брузгов один разум на три тела, тем они и опасны – каждый сам себе стая!
Три одинаковых зверя размером с теленка, псовые, судя по виду; с большими зубастыми пастями, пятнистыми шкурами и короткими лапами. Они приближались рысцой, издавая звуки, походившие на смех гиен, низко пригнув головы к земле и расходясь.
Обернувшись друг к другу спинами, невольные гладиаторы принялись отбиваться от хищника о трех телах. Длинные копья оказались полезным оружием, но и они не давали полного преимущества. Брузг нападал с безупречной слаженностью, ловко действовал своими телами как частями единого, а потому очень скоро этот диковинный зверь пролил первую кровь. Пострадали оба гладиатора.
– Их больше, и они лучше нас дерутся!
– Я вижу! – прошипел маркатчитар.
– Предлагаю это исправить! Сосредоточимся на одном!
– А другие нас в это время загрызут!
– Они и так нас загрызут! Этого!
Сговорившись, Миверна и Тилгерик сосредоточили все свои усилия на одной трети брузга, стараясь попутно не остаться без конечностей. Вместе, ценой нескольких глубоких ран, им удалось пронзить зверя, но дальше дело пошло проще. Лишившись трети мозга, брузг ослаб, оставшиеся его тела стали заметно инертнее, так что конец был скор и предсказуем.
Трибуны взревели.
– Мне это надоело! – взрычал Олувар.
– Следующий зверь точно…
– Нет! Хватит! Пусть выпускают тульворонта!
– Да будет так, о вождь.
Внизу, на арене, тяжело дыша, стояли те, что пережили двух «судей» из десяти. Далось это им непросто, хотя, по задумке властей, все должно было давно закончиться.