Воспоминания о блокаде (Глинка) - страница 204

– Красный Латыш, – сказал дядя. – Ужасно. За что мы их так?

В Грузино, куда мы метили добраться, попасть нам не удалось. От Чудова по ужасной дороге (конец мая 1981 года) мы добрались лишь до берега Волхова напротив разрушенных маячных башен аракчеевского имения. В воздухе стоял непрерывный гуд комаров. Паром не работал.

М. С. Глинка

Как-то в конце 1981 года, после того, как Владислав Михайлович был у нас, на Васильевском острове, в гостях (Средний пр., 46), я пошел провожать его на стоянку такси. Стоянка была поблизости, на углу Среднего и 8-й линии, стояла небольшая очередь, и пока мы ждали машину, дядя, указав тростью через улицу на стоящий против нас огромный угловой дом (9-я линия, 42), рассказал мне некую историю.

В 1920-х годах в этом доме жил с семьей муж двоюродной сестры дядиного отца (и моего деда) горный инженер Константин Викторович Марков, специалист по изысканию месторождений, в том числе драгоценных камней и металлов.

Марковы и Глинки были семьями близкими не только по родству через Булатовых, но и по духу, достаточно сказать, что Романовым, имением в Крестецком уезде, Глинки, Булатовы и Марковы владели до самой революции по общему согласию совместно. Понятно, что В. М., будучи студентом, довольно часто у Марковых бывал. Самым удивительным в их квартире была огромная геологическая коллекция, собранная Константином Викторовичем. При этом состояла она из таких слитков, самородков, камней и друз, что даже в собственной квартире содержалась в металлических витринах и шкафах под толстыми стеклами. По Петрограду же в те годы катилась волна обысков и реквизиций. Грабили и просто бандиты. Дядя говорил, что присказкой Константина Викторовича стали тогда два слова: «убьют, зарежут». Еще дядя помнил, что стареющий Константин Викторович, наверно, сильно мерз – в Петрограде был голод и холод, – и в самой большой комнате квартиры Марковых была поставлена ковровая походная юрта. В эту юрту Константин Викторович понемногу перенес и все то, что раньше лежало по витринам и шкафам.

Сын его, Андрей, был также горным инженером. Однажды, когда Андрей собирался в служебную командировку, отец сообщил ему, что коллекция надежно спрятана, а куда именно – покажет, когда Андрей вернется. Но когда тот вернулся, отца уже не было в живых, сердечный приступ случился внезапно.

В юрте коллекции не оказалось.

Помочь искать ее Андрей Константинович позвал своих троюродных братьев – Владислава Михайловича и Павла Алексеевича Глинок. Но где искать? Константин Викторович в последние свои недели никуда не ездил, даже из дома выходил редко. Дядя говорил, что обшарили они в квартире буквально все – вплоть до печек и дымоходов. Но ничего так и не нашли.