Лицо Елены прорезала гримаса сожаления:
— Зря мы проговорились с ней о подозрениях. Одно дело провоцировать осторожного преступника, другое — психопата. Неизвестно, что она теперь наворотит.
— Что думаешь делать?
Елена пошла к парковке, на ходу извлекая из сумочки телефон.
— Надо сообщить Кулику. Пусть принимает решение о ее задержании.
— Погоди! — остановил ее Марат. — Забыл кое-что показать. Нашел в ее шкафу.
Он тронул пальцем экран смартфона и развернул к Елене.
— Лучезапястный ортез Кулика! — узнала следователь.
Она припомнила странные взгляды и недомолвки между полковником и лейтенантом. В памяти всплыла сцена, как Кулик, не стесняясь Тимофеевой, переодевался в своем кабинете.
— Он спал с ней! — догадалась она.
— А ты не думаешь, что она использовала его? Пошла на близость, чтобы быть в курсе деталей расследования. Представляешь, насколько это удобно?
Елена вспомнила о своих первоначальных подозрениях и последующих сомнениях: Кулик или Варвара? Кто из них Живорез?
Ее глаза расширились, взгляд остановился, словно перед ней из тумана выплывало нечто непонятное.
— А что, если они действовали сообща?
— Тогда… Даже не знаю, — растерялся Валеев. — Придется обращаться к московскому начальству.
— Не поверят, — покачала головой Петелина. — И я бы на их месте не поверила.
— Это почему? Мало доказательств? — Марат потряс своим телефоном.
— Забыл, как проник в квартиру? По закону это вообще не доказательства.
— Преступникам можно все, а нам… — Марат неодобрительно покрутил головой, выражая свое отношение к ущербным законам, и убрал телефон: — Делай, что хочешь.
— Поедем к Кулику, — решилась Петелина. — Посмотрим, что он скажет.
— На поклон к начальству? Или в логово маньяка? — Валеев достал пистолет, выщелкнул обойму, проверил в ней патроны, вставил обратно и сказал: — Я готов.
Темную комнату освещал лишь экран компактного телевизора. Очертания фигуры, сидевшей в кровати, размывали всполохи менявшихся на экране картинок. Человек словно затаился, погрузившись в созерцание, впитывая в себя увиденное. Телевизионный фильм о пауках завораживал. Крупные планы паутины, трепещущая жертва, смертельный укус и последние конвульсии — безумная красота реальной жизни, где кто-то кого-то должен убить.
«Пауки — безжалостные убийцы, — вещал диктор. — Поймав жертву в сплетенные сети, они впрыскивают ей смертоносный яд».
Увиденное будило воображение зрителя.
Какие правильные слова, будто про меня. Заманивание в ловушку, укол шприцем и наслаждение местью. Пауки ловят жирных вонючих мух, а я жирных противных уродов, наживающихся на людских страданиях. А что если переселение душ существует, и моя душа возродилась из тела паука? Пусть так, это многое объясняет. Во мне проснулись задатки кровожадного паука-убийцы — и это хорошо. Прошлый опыт помогает мне ловить и жалить, убивать и наслаждаться смертью. Это врожденный инстинкт. Его нельзя стыдиться и бесполезно с ним бороться. В природе нет ничего лишнего, я необходимое звено, призванное очищать мир от мразей.