– Удалось, – ответила Уинди. – Но я была несчастна. Потом у меня были кое-какие небольшие проблемы с анорексией. И как раз в тот момент я себе сказала: «Хватит. Такой будет моя жизнь, если я ее не изменю».
Боже ты мой! Эта девочка просто не дает мне себя ненавидеть.
Мы подходили к лагерю. За деревьями мелькали пестрые куртки.
Это была середина похода. Назад возвращаться столько же, сколько идти вперед. Почему-то от этой мысли мне захотелось, еще сильнее захотелось снова попытаться стать лучшим человеком. Ну и что, что Джейк и Уинди целовались? Ну и что, что она ему больше нравится? Не буду на нее за это обижаться. Не буду тратить время на горечь. Я собираюсь извлечь урок из этого опыта и стать лучшим человеком. Мне нравилась Уинди. Я была руками и ногами за Уинди. В жизни ей нелегко пришлось, но она справилась. Она людей вдохновляет, черт побери! Она – как раз то вдохновение, за которым я сюда приехала. Она не наподдала всему миру, как Чак Норрис, когда стало тяжело. Она не превратилась в таксу с облезлым хвостом. Она нашла способ быть храброй в любви и заботиться о себе, а не только о других. Я собираюсь наказывать ее за то, что она такая милая? Обижаться на нее за добросердечие? Или ненавидеть за то, что она лучший человек, чем я? «Такова будет моя жизнь, если я ее не изменю».
Нет. Я заставлю себя притащиться в лагерь. И я обниму Уинди и пожелаю ей счастья. И Джейку тоже. И я сделаю глубокий вдох, заткнусь и сделаю наконец то, зачем сюда приехала.
На следующий день у нас должен был быть «День Ноль», поскольку за особо тяжелым переходом обязательно идет день отдыха, но Беккет не хотел устраивать «День Ноль» так близко к началу маршрута и лагерю туристов, которых называл «пустозвонами». Он жаждал вернуть нас глубже в лес, подальше от афронтов цивилизации и даже подыскал мысленно идеальное место – нечто под названием Расписной Луг. Он объяснил, что Расписной Луг в трех днях пути и что это самое красивое место в округе, поэтому стоит любых трудов.
Я оглядела нашу потрепанную группу. У всех, кто нес носилки, – волдыри на руках и сгорбленные, натертые плечи. Те, кто таскал рюкзаки, выглядели немногим лучше: исцарапанные ноги и мутные глаза. Не нашлось ни одного, кто был бы способен сидеть прямо.
– Разве после тяжелого перехода не положено отдыхать, босс? – спросил Мэйсон.
– Вы даже не знаете, что такое тяжелый переход, – откликнулся Беккет.
Поэтому мы двинулись дальше. Если все пойдет по плану, на Расписной Луг мы выйдем как раз к летнему солнцестоянию. Мы устроим себе «День Ноль», отдохнем и «подзарядим внутренние батареи» и закатим вечеринку по случаю солнцестояния. А еще тот вечер станет символом окончания второй недели в лесу и временем, когда придет пора готовиться к великому финалу похода – к Соло.