– Похоже, у нее какое-то посттравматическое нервное расстройство, – сказала на это Уинди.
– Мы же о собаке говорим, – напомнила я.
– Тот, кто привязал ее к фонарю у твоей квартиры, действительно ей жизнь исковеркал. Защитные стратегии, какие у нее выработались, когда ее жизнь была небезопасной, имели смысл в то время, а теперь она не может их отбросить.
– Подвергнем психоанализу мою собаку?
– Эй! Это моя профессия.
– Ну ее-то в чувство не привести, – сказала я. – Я вызывала тренера. За семьдесят долларов в час! Он разработал для меня целую программу, и я месяцами следовала ей от и до, и ничего не получилось.
– Он сказал тебе, что надо стать альфой?
– Да.
– А как по-твоему, почему не сработало?
– Потому что Пикл – альфа, – сказала я. – Она гораздо злее меня.
– Неправильно! – воскликнула Уинди. – Не сработало, потому что он велел тебе стать не такой альфой.
Я не могла взять в толк, о чем она говорит.
– Расхожие взгляды о собаках основаны на поведении в стае волков, – объяснила Уинди. – Но собаки не волки. Волк – дикое животное. Собака – одомашненное. Волки хотят быть с другими волками, но собаки хотят быть с людьми.
– Только не моя.
– Люди всегда ненавидели волков, – продолжала Уинди. – В каждой культуре есть мифы о Страшном Сером Волке, и в каждой местности, где люди и волки пытались существовать бок о бок, волки были истреблены.
– Правда?
– Как же вышло, что одно из самых ненавистных враждебных человеку животных стало его лучшим другом?
Я не знала, риторический это вопрос или нет, и уже собиралась предложить ответ, когда Уинди продолжила:
– Собаки произошли от волков. Волки бродили вокруг человеческих поселений – главным образом в надежде на объедки. Но тех, кто был слишком агрессивен, перебили. Выжили только те, кто ладил с людьми, кто был достаточно дружелюбен и неагрессивен, они-то и могли давать потомство.
– То есть это было «выживание самых дружелюбных»?
– В точку! Исследования это подтверждают. Лидерами волчьих стай становятся наиболее агрессивные и доминантные, но лидеры в собачьих стаях – неизменно те, у кого больше всего друзей.
Тут я невольно подумала о Джейке. О дружелюбном Джейке, который – наперекор всяческим протестам Беккета – сделался несомненным альфой нашей небольшой группы.
– У собак бывают друзья? – спросила я. У моей собаки уж точно друзей не было.
– Именно об этом я и говорю. С Пикл случилось нечто столь ужасное, что она во всех разуверилась.
Я почувствовала, что на глаза мне наворачиваются слезы. Я, конечно, знала, что до меня Пикл пришлось несладко, но я никогда не пыталась представить себе, насколько скверно все было. Что же с ней сделали бывшие владельцы?