Пока я, извиваясь, надевала в спальнике сменную футболку, остальные выпытывали детали, но мне не хотелось разговаривать. Я мало что им сообщила, и довольно скоро они последовали совету Беккета, свернулись калачиками и отрубились. За исключением меня. Я не могла расслабиться. Я лежала плашмя на спине, пыталась массировать себе ладони, чтобы расслабиться. Было так темно, а брезент – так высоко надо мной, что вполне мог бы быть небом. Я не могла перестать думать о Хью, о том, как он лежит у тропы, какое серое у него лицо. Я сделала все, что могла, с помощью одной-единственной страницы советов по оказанию первой помощи. Но этого было явно недостаточно, и я это понимала – такое странное, одинокое чувство.
– Ты все сделала правильно, ты сама знаешь, – произнес вдруг Джейк у самого моего уха. Он так долго лежал тихо, что казалось невозможным, что он все еще не спит.
Но я была рада, что он не спал. Я закрыла глаза.
– Мне страшно, вдруг Хью умрет.
– Не думай об этом. Мы сделаем все, что сможем. Скорее всего, с ним все будет в порядке.
– Скорее всего?
– Есть вероятность, что Сестры заболтают его до смерти.
Я слабо рассмеялась.
– Я понятия не имела, что делать, – сказала я. – У меня была всего одна страница заметок.
– Больше, чем было бы у кого-то еще.
– Кроме тебя.
– Да, но я-то в медицинский поступал.
– И теперь он там. А мы тут. И я не могу спать. – Я была совершенно выбита из колеи.
– Но тебе надо поспать, – сказал Джейк. – Завтра будет тяжко.
Но я не закрыла глаза, а сказала:
– Разве Беккету не следовало пойти нас искать? Когда после полудня мы не объявились? Разве он не должен был понять – что-то случилось?
– Он решил идти искать вас после ужина.
– После ужина?
– Он хотел сперва подзаправиться и как будто не слишком волновался. Думаю, он просто ожидал, что твоя группа…
– Опозорится.
– Пойдет медленным шагом. – Он слегка мне улыбнулся. – Но ты права. Он точно необученный профессионал.
– Как по-твоему, сколько ему лет?
– Не знай я, что обязательный возраст – двадцать один, то сказал бы, что семнадцать.
– Скорее уж пятнадцать.
– Не в преклонных годах, это уж точно.
– Но иногда он правда меня удивляет.
– Знаешь, – сказал Джейк, переворачиваясь на бок, чтобы лежать лицом ко мне, – пока мы вас, ребята, сегодня ждали, Беккет заставил нас проделать самое слезливое упражнение на свете. Он даже извинился за то, насколько оно слезливое. Но он сказал, что проделал его на самом первом своем курсе «ГТВ» и навсегда запомнил.
Я тоже перекатилась на бок лицом к нему. Я старалась говорить тише, чтобы не разбудить остальных.