— Послушайте, — обратилась та к Джанин, — я медсестра, и у меня к вам просьба. Вот этой женщине требуется ваша помощь. — Она кивнула в сторону дамы, распростертой в луже крови, растекшейся по полу под ее правым плечом.
— Н-но… там же… уб-б-бийца… — Каждое слово давалось Джанин с большим трудом.
— Знаю. Однако она может умереть от потери крови. Мне нужно сходить за бинтами и сделать ей перевязку. А вы, пожалуйста, не переставая давите вот сюда, — показала Иззи своей рукой. — Обещаю, что мне потребуется не больше минуты, потом вы сможете уйти.
Джанин бросила взгляд на входную дверь, которая была уже так близко…
— Вы можете спасти свою жизнь, — перехватила этот взгляд медсестра, — а можете спасти и ее жизнь тоже.
Если бы Джанин сказала, что ее заботят исключительно жизни еще не рожденных младенцев, это было бы неправдой. Она опустилась на колени рядом с медсестрой и стала зажимать сосуды там, где была рука сестры.
— А эту женщину зовут Бекс, — сообщила Иззи, когда они с Джанин коротко познакомились. — Нажимайте как можно сильнее. — И тут же исчезла, оставив активистку давить изо всех сил на грудь незнакомой женщины.
— Я делаю вам больно? — обеспокоенно спросила Джанин.
Женщина покачала головой.
— Вам… надо уходить, — с удивлением глядя на незнакомую девушку, согласившуюся ей помочь в такой смертельно опасной ситуации, проговорила Бекс и слабым движением подбородка указала на дверь.
Джанин, у которой между пальцев уже просачивалась кровь, поняла, что эта женщина в буквальном смысле отпускает ее на волю, дает возможность спастись. Но сможет ли Джанин после этого жить со спокойной совестью?
— Бекс, — обратилась она к женщине, улыбаясь, словно ей совсем не было страшно, — вы умеете молиться?
Джордж прислонился к стене, ловя ртом воздух. Он задыхался, как будто пробежал милю за четыре минуты. Руки тряслись.
То, что он сделал, надлежало сделать, и он не сомневался, что Господь Бог его простит. Сказано же у пророка Исайи в главе 43, стихе 25: «Я, Я Сам изглаживаю преступления твои ради Себя Самого и грехов твоих не помяну». Однако была большая разница между тем праведным гневом, который владел им, пока он был за рулем, и реальным ощущением отдачи пистолета с каждым выстрелом. Хотя Джордж понимал, что это нелепо, но ему казалось, что отдача сильнее, когда пули врезаются в живую плоть, а не в картонную мишень.
Он опустил глаза: джинсы были запятнаны кровью. Ну что ж, он не первый, кто ее проливает.
Никто никогда не сможет сказать, что он не руководствовался высокой моралью. Того, что случилось с Лиль, он исправить не может, зато может свершить возмездие. Их всех следовало наглядно научить тому, чему он не сумел научить Лиль: один лишь Бог властен дать жизнь и отнять ее.