Потом был плен, страшный, гнетущий, переброска из лагеря в лагерь, сознание того, что тебя пытаются превратить в раба, бессловесное существо с многозначным номером.
Но не таким был Василий Веселовский.
Несколько раз совершал он побеги, но неудачно. Моряка ловили, нещадно избивали… И все же враги не смогли сломить его волю. Что давало Василию веру, внутреннюю силу? Память о свободе, о детстве, о том, что вошло в каждую клеточку его сознания.
«Мы не рабы. Рабы не мы…» — эти слова жили в нем с детства. И здесь, на «аппеле», когда их, голодных, в одежде каторжников, выстраивали для переклички, и в долгие часы бессмысленного, унизительного труда, и ночью в ящике черных нар, напоминавшем гроб без крышки, он повторял про себя: «Я не раб!»
В лагере люди не называли своих настоящих фамилий, своих профессий. Только самым проверенным, близким товарищам открывались — кто ты, откуда… Так требовали правила конспирации. Веселовский и в лагере был в числе самых непокорных. Там он обрел тех, кому верил, как самому себе, от которых мог не таиться.
Среди них был неунывающий рябоватый паренек. Фамилия у него была странная: Черный. Веселовский сперва даже подумал, что это кличка.
— Нет, в самом деле Черный я, и мой отец, и дед. А звать Семеном. Меня под Вязьмой взяли…
С Черным Василий стал неразлучен. Рядом спали, вместе ходили на работу.
Вскоре к ним присоединился третий — стрелок-радист с подбитого самолета Андрей Петров.
Теперь, уже втроем, они стали замышлять побег. Экономили, тщательно прятали каждый кусок эрзац-хлеба. Решили, что, когда погонят на работу в каменоломни, Петров высмотрит там место, где они втроем смогут укрыться, пока пленных поведут обратно.
А потом… На каменоломнях, после окончания работ, оставалась совсем небольшая охрана. Веселовский и его товарищи предполагали, что там будут всего двое или трое часовых, рассчитывали напасть врасплох и перебить их.
Казалось, все было подготовлено. Но произошло непредвиденное. Накануне намеченного дня побега всех заключенных выстроили возле бараков. С правого фланга отсчитали пятьдесят человек.
Под усиленной охраной их отвели в сторону. В этой полусотне оказались Веселовский, Черный и Петров.
Прошел слух о том, что фашисты в отместку за свое новое поражение на Восточном фронте расстреляют эту группу.
И тогда заключенные, тесно прижавшись друг к другу, запели «Интернационал».
Фашисты били беззащитных люден.
Нескольких тут же, на месте, застрелили, а остальных загнали в отдельный барак. Здесь каждому на руки были надеты стальные браслеты. Затем пленных построили по двое и повели по обледенелой дороге, прикладами загнали в товарный вагон. Поезд тронулся.