— Забегая вперед, — вспоминает Карпов, — расскажу о том, как уже в конце войны, под Кенигсбергом, в руки балтийцев попал офицер абвера. Он сообщил о том, что находился в момент высадки кронштадтского десанта в Петергофе. Пленный показал: «Мы не ждали удара с моря. В Кронштадт нами был специально заслан человек, в задачу которого входило в случае обнаружения подготовки к выходу десанта оповестить нас сигналом. Такого сигнала не последовало».
…Светало. Разведчики группы Карпова вступили на окраину Петергофа. Здесь было множество землянок. В них еще недавно пряталось население, ушедшее из разбитых жилищ. Теперь землянки были покинуты, на дороге валялись брошенные пожитки. Где-то залаяла и испуганно смолкла собака.
— На шоссе, рядом с которым продвигался наш маленький отряд, появилась вереница фигур. Это шли раненые немецкие солдаты, направлявшиеся, как видно, в полевой госпиталь. Один солдат опирался на суковатую палку, у других были перевязаны руки, головы. К ним подошел патруль для проверки документов.
У Карпова мгновенно созрело решение: «Надо выдать себя за проверяющих. Немцы — народ дисциплинированный. Да и приглядываться к нам особенно не будут. Идут из разных частей, после боя…»
Повременив, пока первая встреченная ими группа скрылась из виду, разведчики приступили к выполнению предложенного командиром плана.
Двое бойцов встали на одной стороне дороги, еще двое — на другой.
«Проверка документов!» — строго произнес на отличном немецком языке один из разведчиков.
Солдаты стали послушно доставать удостоверения. Здесь были раненые фашистские вояки из-под Урицка, из Пскова и даже почему-то из-под Смоленска.
Карпов строго просматривал документы, величественным кивком разрешал продолжать путь.
Стало уже совсем светло, и командир счел за благо укрыться вместе со своими разведчиками в одной из оставленных землянок.
Некоторые полезные сведения они получили. Но главное, ради чего разведчики рисковали жизнью, продолжало оставаться тайной.
Посовещавшись, разведчики решили: выход только один — надо брать «языка».
Но как? Днем, при небольшом, но все же регулярном движении?
Смуглый, остроглазый парень — одессит Иосиф Боркевич предложил: «Уж если брать, так офицера, который пойдет из госпиталя в тыл».
Наступил пасмурный день. Откуда-то доносились автоматные очереди.
Бой?
Находившиеся в землянке решили, что сидеть в ней молчком будет подозрительным.
Один из разведчиков приложил к губам гармошку, остальные под его аккомпанемент загорланили солдатскую песню. Разведчик обязан знать песни, которые поет враг.