— Дедушка, я понял, но ты едешь налево.
— Не страшно, — возразил он, — в Англии все ездят слева.
— Мы же не в Англии!
— Что это они так разгуделись? Как думаешь, почему?
— Дедушка, ты в каком году права получал?
— Во-первых, давай договоримся, что с сегодняшнего дня ты меня больше так не называешь. А во-вторых, о каких правах ты говоришь?
Солнце стало клониться к закату.
На каждом перекрестке он инстинктивно вытягивал руку, защищая меня спереди, чтобы я не вылетел через ветровое стекло, если придется резко тормозить, как будто в машине не было ремней безопасности. Мы ехали примерно полчаса, потом свернули с шоссе на грунтовую дорогу.
— Это здесь. Мне так кажется.
Я прочитал три буквы над входом:
— ОЗЖ.
— Отлично, три буквы ты точно знаешь. Этого довольно. Хватит, чтобы выйти из любого положения. Вперед, go, пойдем.
— Ты хочешь взять собаку? — поинтересовался я, когда мы шагали по бетонным дорожкам между двумя рядами вольеров.
— Нет, что ты! Подыскиваю себе секретаря! Ты иногда такие вопросики задаешь…
Из клеток доносился хриплый лай вперемежку с пронзительным визгом. Там обитали все породы собак, какие только бывают на свете, с длинной, короткой, мягкой, густой или жесткой, прямой или волнистой шерстью — все, какие можно вообразить. Многие понуро, безучастно сидели, забившись в глубь клетки, и принимались махать хвостом, когда какой-нибудь посетитель проходил мимо. Некоторые были шелудивые, и они отчаянно чесались, у других слезились глаза, третьи безостановочно крутились, гоняясь за собственным хвостом.
Тут крепыш спаниель, здесь мощный босерон, там вертлявый джек-рассел, дальше спокойный лабрадор, элегантная колли, грациозная аристократичная борзая. Оставалось выбрать. Вот в этом-то и состояла проблема.
— Не так-то просто сделать выбор! — признался Наполеон. — Но ведь всех не возьмешь. Давай положимся на судьбу…
К нам вышла какая-то дама и, заметив, что дед пребывает в замешательстве, заявила:
— Все зависит от того, для чего вам это надо.
— Дело в том, что мы не знаем, — признался Наполеон. — Вот в чем вопрос! Мы просто хотим собаку, чтобы она жила с нами, как и полагается собаке.
Он указал на клетку, на которой не было таблички.
— А тут что? — спросил он.
— Тут? Кажется, жесткошерстный фокстерьер, — ответила дама.
Пес устремил на нас мутноватый взгляд, на миг поднял морду и, издав протяжный вздох, снова положил ее на ровно вытянутые лапы.
— Вы уверены? — осведомился Наполеон.
— Честно говоря, не очень. Может, это сеттер… Погодите, сейчас посмотрю.
Дама стала копаться в бумагах, они вылетали у нее из рук и падали на дорожку.