— Синий вопрос, — объявил ведущий. — Будьте внимательны. Одна из дочерей Виктора Гюго сошла с ума. Как ее звали?
Два игрока что-то забормотали, несколько секунд собираясь с мыслями.
— Гюго! — сказал один.
— Нет, нужна не фамилия, а имя.
— А, ну это трудно!
Снова послышалось бормотание: бу-бу-бу, бу-бу-бу… Нет, может… Наверное, так!
— Мы попробуем: Викторина!
— Нет, — отрезал ведущий.
— А! Тогда, может, Гюгетта?
— Нет.
— Марселина?
— Что же это такое? — возмутился Наполеон. — Адель.
— Ты уверен? — с сомнением спросил я.
— Абсолютно уверен. Он не выигрыша заслуживает, а хорошего пинка под зад! Они все просто обалдели. Обалдели от Адели. Ха-ха-ха! Ты понял, Коко?
— Да, очень смешно!
Откуда он знал про дочь Виктора Гюго? Ведь я никогда не видел, чтобы он открыл хоть одну книгу. Но он не сомневался, не раздумывал, отвечал на вопросы сразу:
— Столица Монголии? Пустяк! Улан-Батор. В каком фильме Гэри Купер играл Линка Джонса? Разумеется, “Человек с Запада”! В пятьдесят восьмом. Они нас, похоже, за дебилов принимают. Что такое астерия? Морская звезда, недотепа, это все знают.
Выключив радио, я словно выключил сознание моего императора. Как будто только голос безликого ведущего и выкрики просвещенной публики в студии могли удержать его в нашем мире.
— Хватит играть, — говорил он. — Впереди серьезные дела.
Что он хотел этим сказать?
Наступало время возвращаться в школу, оставлять его в обществе Басты, лицом к лицу с ненасытным врагом.
Я затворял за собой дверь.
* * *
После нашего возвращения от Жозефины я отдал Александру шапку и мамин рисунок. Он почти не удивился, что его головной убор стал как новый, и просто водрузил его на голову, зато на рисунок смотрел очень долго, а потом аккуратно положил его в портфель.
— Я буду хранить его всю жизнь, — коротко сказал он. — Твоя мама — настоящий художник. Везет тебе. Только художники умеют делать вещи вечными.
За всю дорогу он больше не проронил ни слова. Его невероятное волнение чувствовалось на расстоянии.
Следующие несколько недель он доходил со мной до самого моего дома. Всякий раз, когда мы расставались, я с трудом сдерживался, чтобы не задать ему вопрос, что значат инициалы Р. Р. на ободке внутри его шапки, но не хотел показаться бестактным и услышать от него “нет”.
Однажды я пригласил его войти.
— Меня ждут, — ответил он, медленно пятясь все дальше и дальше.
У меня сложилось впечатление, что его секрет держит его взаперти, словно в тюрьме. И я понимал, что только он сам должен выбрать момент, когда все рассказать, а может, такой момент и не наступит никогда.