Сталин пыхнул дымом из трубки и кивнул.
– Если вы будете вести себя правильно, – сказал он, наблюдая, как президент Рюти, с трудом справляясь с дрожанием руки, ставит подписи под тремя экземплярами акта о капитуляции, – то мы позаботимся о том, чтобы ваши близкие понесли минимальное наказание. Иначе никак, потому что тогда нас не поймут люди, в том числе ваши сограждане, немало претерпевшие от вашей политики союза с Гитлером…
Когда главнокомандующий финской армией Карл Густав Маннергейм получил известие о том, что попавший в руки большевиков президент Рюти подписал акт о безоговорочной капитуляции, ожесточенные бои с Красной Армией, наступающей по обе стороны Сайменского канала, шли уже в нескольких сотнях метров от шоссе Лаппеэнранта – Иматра. Большевики засыпали финских солдат градом снарядов, а артиллеристы страны Суоми отвечали им очень скупо, как будто платили за каждый снаряд из собственного кармана. Отчасти это происходило из-за нехватки боеприпасов, отчасти из-за того, что открывшие огонь финские батареи тут же подавлялись. И только после тщательной артподготовки, когда все на линии обороны было перекопано и перепахано, вперед шли панцирные штурмовики большевиков – они вырезали в окопах всех уцелевших при артиллерийском обстреле.
Прибывающие вразнобой части шестого и седьмого армейских корпусов никак не могли изменить расклад сил и разжать смертельную хватку на горле Карельской армии. На атаки финских частей большевики отвечали массированным заградительным артиллерийским обстрелом и шквальным пулеметным огнем. Патронов и снарядов Красная Армия не жалела, хотя и не раскидывала их без толку по кустам. Каждый выстрел шел в цель – информацию о передвижении финских подразделений на той стороне фронта получали крайне оперативно и тут же пускали в дело. Свежие, полностью укомплектованные финские сводные батальоны, пришедшие с востока, начисто растрепывались за одну-две атаки, потом на фронт приходила следующая часть, и с ней происходило то же самое. В лучшем случае атаки финской пехоты замедляли темп большевистского продвижения, в худшем – просто пополняли длиннейший мартиролог финских солдат и офицеров, погибших на этой войне уже без особого толка.
А потом, когда стало известно о падении Хельсинки, у солдат и офицеров просто опустились руки. Пока они здесь сражались за Карелию, большевики нанесли Финляндии смертельный удар в самом уязвимом месте, и теперь их части медленно и неостановимо наступают на Турку и Тампере, а по ледовой дороге из Таллина в Хельсинки к ним беспрерывно идут дополнительные подкрепления. И это при том, что войск в центральной Финляндии было крайне мало, так что оказывать сопротивление наступающему врагу там оказалось некому. Боевой дух солдат после этого известия упал, и теперь их можно было поднять в атаку, только если позади цепи поставить фанатичных шюцкоровцев с пулеметами, которые будут расстреливать малодушных, желающих уклониться от схватки.