Ну а когда в начале сентября без объяснения причин все немецкие войска были отозваны с финской территории, Маннергейм понял, что с вермахтом произошла какая-то грандиозная катастрофа. Тогда он сделал все что мог – приказал финским войскам прекратить активные действия и перейти к обороне. В тридцать девятом году Финляндия воевала с Советским Союзом один на один, и поэтому проиграла. Все кончилось раньше, чем успел вмешаться англо-французский экспедиционный корпус. Тогда ему казалось, что поскольку большую часть большевистских войск отвлекает на себя вермахт, у Красной Армии просто не найдется достаточно свободных войск для того, чтобы преодолеть долговременную оборону финской армии. Ну а потом, думал Маннергейм, при поддержке великих держав финскому правительству, возможно, удастся заключить с Советами приемлемый мир, включающий в себя условие сохранения границ, которые Финляндия имела до тридцать девятого года… По крайней мере, именно на это намекал ему Черчилль, когда писал, что Финляндии, вернувшей себе потерянное на прошлой войне, необходимо своевременно выйти из этой.
Но так уж получилось, что вступить в войну значительно проще, чем выйти из нее. Во-первых – финские националисты продолжали бредить о «Великой Финляндии», в зависимости от аппетита включавшей в себя то только Карелию, то вообще все территории по Архангельск и Кольский полуостров включительно. В-вторых – советское правительство никак не отреагировало на проведенное через Стокгольм зондирование обстановки в отношении прекращения боевых действий. В-третьих – провалилась попытка Маннергейма через тот же Стокгольм установить контакты с русскими из будущего. Нет, формально все было в порядке – письмо, отправленное по шведским дипломатическим каналам, нашло в Москве своего настоящего адресата, некоего господина Иванова, являющегося представителем России, лежащей по то сторону Врат. Об этом Маннергейма уведомили из шведского посольства в Хельсинки. Мол, ваше письмо передано по назначению. Ждите.
Но вот составленный в самых ледяных тонах ответ, поступивший недавно из Москвы, Маннергейма отнюдь не порадовал. А чему тут радоваться? Во-первых – ему сообщали, что Российская Федерация ни в каком случае не будет вести закулисных переговоров за спиной у своих союзников и не заключит никаких сепаратных соглашений. Во-вторых – был предложен единственный вариант спасения, который еще возможен для Финляндии, погрязшей в союзе с Третьим Рейхом. Условия были драконовскими. Немедленный отвод финских войск на границу сорокового года. Обязательное интернирование германских контингентов, в том числе и тех, что окопались в Лапландии. Выплата значительной денежной компенсации за произведенное финскими войсками вероломное нападение на советскую территорию. Ну и, как вишенка на торте, передача самому справедливому советскому суду тех политических деятелей, которые принимали решение о начале «войны-продолжения».