— Какая идея? — спросил он нетерпеливо. — Решил обогатиться?
— Естественно, — сказала Наташа. — Послушай, Боря, это ты вчера гулял с ребенком? Погляди, как вы измазали хорошую вещь! Неужели в песочнице вам удалось обнаружить залежи нефти?
— А, — Беркович бросил взгляд на зеленое пятно, — Арик искал клад, а там лежала старая тряпка, и он решил, что…
— Могу себе представить, что решил двухлетний ребенок, — раздраженно сказала Наташа, — но не понимаю, куда смотрел его великовозрастный родитель! Это же не отстирается, ты понимаешь?
— Ну? — удивился Беркович. — Если верить телевизионной рекламе, отстирать можно все.
— Оставь, пожалуйста, — гневно сказала Наташа, бросая куртку в угол салона. — Будешь выносить мусор, это тоже на помойку.
— Сто шекелей, — вздохнул Беркович. — И я все равно не понял, для чего ты мне напомнила о Фире, вернувшейся в Россию. Ей там не понравилось, и она решила совершить вторую репатриацию?
— Фира? — вздохнула Наташа. — Я бы на ее месте так и сделала, но у нее совершенно нет собственного мнения. Куда муж, туда и она.
— Достойное качество для женщины, — одобрил Беркович.
— Но не в этом случае, — отрезала Наташа. — Если муж — псих…
— Псих? Хотя, конечно… Чтобы сейчас иметь какое-то дела в России, нужно, наверное, действительно быть психом.
— Да нет у Аркадия там никаких дел! Он клад ищет, ты понимаешь?
— Клад? — поразился Беркович и уронил книгу на пол. — Какой еще клад? Залежи нефти под улицами родного Саранска?
— Если ты не будешь перебивать, я тебе расскажу. Антон Маркович, дед Аркадия, мужа Фиры, долгое время работал в органах.
— Пытал честных диссидентов, что ли? — с подозрением осведомился Беркович.
— Боря! — воскликнула Наташа.
— Все, молчу, — вздохнул Беркович. — Продолжай.
— Несколько месяцев назад он умер. В почтенном возрасте, кстати, — ему было девяносто два. Аркадий поехал в Россию на похороны, а потом разбирал большой дедовский архив. Чего там только не было — письма, обрывки мемуаров, какие-то фотографии людей, которых Аркадий не знал… В общем, хлам. И в одном из ящиков Аркадий нашел записку, из которой следовало, что где-то у деда припрятано огромное богатство — несколько сотен золотых монет старой еще, царской чеканки.
Беркович высоко поднял брови, хмыкнул, но ничего не сказал.
— Ты, конечно, спросишь, откуда у деда оказались эти монеты. Аркадия это тоже интересовало, и он решил, что монеты достались деду еще в молодости, когда он работал в НКВД и занимался врагами народа. Антон Маркович пришел в органы сразу после войны. Впрочем, может, все было иначе, теперь уже не узнать.