Тотем

Солнце стреляло вдоль по улице желтыми стрелами, метя в черные стекла окон и провалы чердаков. По обе стороны дороги стояли новые здания общежитий из металла и пластика. За общежитиями тянулся железобетонный забор, оставшийся тут с прошлых времен. Еще дальше, где забор кончался, смотрело на новые здания общежитий пустыми провалами окон заброшенное здание бизнес-центра — «пережиток прошлого», как любили говорить.

Бизнес на поверку оказался стандартным набором манипуляций по перераспределению богатств, преимущественно от бедных к богатым, и основой имущественного и социального расслоения, а центр — огромной клеткой, разделенной на множество клеток поменьше, в которых изо дня в день торговали воздухом клерки с нездоровым цветом кожи. Все это Андреас знал из рассказов старших.

Он тихо крался мимо мертвой громады и искоса поглядывал на нее: ничего, недолго тебе осталось, совсем скоро здесь разместится Штаб Пропаганды Здорового Образа Жизни. В руках Андреас держал арбалет — верное средство в борьбе с недобитыми капиталистами.

Мальчишки часто играли в войнушку, где было две стороны: красные комиссары Солнечного Пути, которые проливали вымышленную кровь за Советскую Республику, и недобитые капиталисты, заклятые враги комиссаров, строившие тем различные козни. На самом деле — Андреас это знал опять же из рассказов взрослых — капиталистов на планете почти не осталось: повсеместно победил социализм, а власть капитала сохранялась лишь в самых отдаленных уголках земли, до которых еще не дошло Просвещение Солнечного Пути.

Андреас крался тропой могикан к месту сбора — небольшой площадке за брошенным бизнес-центром. Там, среди разного мусора, который еще не успели убрать после постройки общежитий, должен был сегодня собраться их пока что небольшой отряд Пионерии Солнечного Пути. Главное, чтобы агенты капитала не помешали…

Внезапно позади Андреаса началось какое-то шевеление и он, чувствуя неладное, резко повернулся, взводя арбалет. Мелькнула тень в проеме заброшенного здания, Андреас нажал на спуск, электронная стрела пронзила пространство. В проеме вспыхнуло от разрыва электронной стрелы — не убийственное, но красивое зрелище, мальчишеская игра. Почти сразу же из проема выскочил Петька и, приземлившись на потрескавшийся асфальт, вскинул руки вверх:

— Ты чего шмаляешь? Сдаюсь!

Андреас опустил арбалет.

— А-а-а… это ты… я думал — капиталисты!

— Думал он, — Петька обиженно шмыгнул носом, — капиталистов даже в Америке не осталось.

— А как же техасские конфедераты? — Андреас протянул Петьке руку для приветствия.