– Извини, – сказала она. – Не могу сосредоточиться.
Диоген сделал над собой усилие, чтобы скрыть смятение, даже панику, захлестнувшую его. Он поставил бокал, поднялся с кресла, подошел к Констанс и взял ее за руку. Рука у нее была теплая – слишком теплая – и сухая. Лицо побледнело, под глазами проступили темные круги.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он небрежным тоном.
– Прекрасно, спасибо, – последовал резкий ответ. – Что-то мне расхотелось играть.
– Да-да, конечно. Шампанское?
– Не сегодня. – Она отняла свою руку.
Диоген задумался на мгновение.
– Констанс, пожалуйста, удели мне минутку перед обедом. Мне нужно провести рутинную проверку крови, ведь эликсир находится в твоей крови два дня.
– Я уже достаточно обколота, спасибо.
«На мой вкус, абсолютно недостаточно», – подумал Диоген, но тут же изгнал эту презренную мысль из головы.
– Но, дорогая, это необходимая часть процесса.
– Почему? Ты не говорил мне об этом прежде.
– Не говорил? Извини, бога ради. Это вполне стандартная процедура, я тебя уверяю. Рутинная проверка после внутривенных вливаний.
– А что может быть не так?
– Ничего, моя дорогая, ничего! Просто медицинская предосторожность. Так ты не возражаешь? Давай быстрее покончим с этим.
Она откинула волосы с глаз:
– Хорошо. Только, пожалуйста, быстрее.
Она начала закатывать рукав. Диоген подошел к шкафу с принадлежностями для внутривенных инъекций, взял устройство для забора крови и вернулся. Он положил на приставной столик стерильную подложку, поместил на нее белую руку Констанс, наложил жгут, постучал по венам, вставил самую крупную иглу вакутейнера[36] и забрал тридцать миллилитров.
– Тебе и в самом деле нужно столько крови? Тут достаточно, чтобы вампир поперхнулся.
– Все по стандарту.
Он забрал гораздо больше крови, чем забирают обычно, но для работы ему требовалось много.
Диоген быстро извлек иглу, приложил ватный тампон и согнул руку Констанс в локте.
– Готово! – сказал он самым бодрым тоном, каким сумел.
Констанс раздраженно вздохнула:
– Пожалуй, я пойду в кровать пораньше. Чувствую себя опустошенной – в буквальном смысле.
– И не будешь обедать? Я готовлю brochettes d’agneau à la Grecque[37].
Раздраженное выражение на ее лице немного смягчилось.
– Извини. Звучит соблазнительно, но я не хочу есть.
– Ничего страшного. Увидимся наверху?
Прежнее выражение вернулось на ее лицо.
– Пожалуйста, не нависай надо мной. Я сама справлюсь.
Она исчезла за дверью библиотеки, и мгновение спустя на лестнице послышались ее легкие шаги.
Он ждал, внимательно прислушиваясь к ее еле слышным движениям, к звуку текущей воды и к наступившей наконец тишине.