– Так они выкрали ее, потому что почувствовали в ней частичку Светлой Госпожи? – пытался понять Кутшеба. – И могут ее использовать против дочери Крака?
– Ты ничего не понимаешь, Мирек. Речь идет не о Светлой Госпоже, а о нашей Ванде. О том, кем она может стать.
– Ты прав, я ничего не понимаю, – рассердился Кутшеба. А когда Шулер все ему объяснил, то он сперва высмеял его, а потом только повторял, что не верит, что его покровитель оказался таким наивным.
Сейчас, возле костра, ему пришлось столкнуться лицом к лицу с искренней верой третьего сына, цыганской чародейки и великана, потому что у них не было никаких сомнений. Только Грабинский, казалось, поддерживал Кутшебу, хоть и не высказал этого напрямую. Он уселся возле костра так, чтобы держаться подальше от остальных, и потягивал из бутылки удивительно маленькими глотками чертово молоко. И молчал, что больше всего беспокоило Кутшебу. Не хватало еще, чтобы и он тоже обратился в веру!
И только тогда он понял, что если то, о чем говорил Шулер, еще не произошло, то уже немного осталось до момента, когда то, во что он верил, станет правдой. В мире, где вера ощущалась как энергия, многое было возможно.
– Ты не думаешь, что вы слишком многого от нее ожидаете? – спросил он, и по выражению лица Шулера понял, что угадал. Бог мог быть наивным идеалистом, мечтающим о покровительнице богов, настоящей ожившей богине, поддерживаемой верой не людей, а сверхъестественных существ. Но он не был идиотом.
– Посмотри, что с миром сделала вера марсиан и людей, – сказал бог. – Насколько это могущественная сила… А теперь представь, что могла бы сделать объединенная вера богов. Если бы только им было во что верить.
– Вера богов или родителей? Ты не слишком многого ждешь?
– Нет, именно богов. Обычные люди этого не замечают, а другие существа, которых коснулась сверхъестественная сила, это видят. Посмотри, как на мою дочурку смотрит Яшек, а как – Сара и Крушигор, как смотрел на нее Мочка. Они видели, что она является чем-то большим.
– Но и я видел кое-что в твоей дочери. Не то чтобы богиню богов, но…
– А ты всерьез считаешь, что ты только человек? – перебил его Шулер. – В любом случае, даже если бы ты был слеп, то она, та, что в тебе, и так молилась на мою дочь. Ты должен был почувствовать это.
– Не верю! – сопротивлялся Кутшеба. Но вдруг вспомнил, как удивило его то, что Ванде так легко удавалось примирить нечеловеческие существа. Даже маг Якубовского, казалось, попал под ее чары. И даже его мара.
И теперь он задумался, как мог бы использовать ее силу, если бы каким-то чудесным образом все это оказалось правдой. И может, именно этот инстинкт вечно бдящего стратега заставил его спросить: