Они вошли в комнату, и только тут Сашка увидел огромный синяк на Кешином лице.
– Кто это тебя?
– Да парни отпинали, – невозмутимо отозвался Кеша и как ни в чём не бывало уселся зашивать распоротый шлем. – Представляешь, я вчера так за камни прятался, что аж шапку порвал. Зато сам жив.
– Они звери, – шёпотом сказал Сашка.
– Они не звери, они правы, – Кеша улыбнулся и поморщился от боли. – Я ведь тебя в форменке повёл. А если бы падальщики разглядели? Они ведь знают, где штурмовики живут. Вычислили бы нас и шарахнули в окно из гранатомёта. Вот все бы и накрылись, а я виноват. Да и в магазин лазить не стоило, на их территорию. Всё, что здесь гниёт и валяется, их собственность. Если бы Олег знал, куда мы собрались, обоих прибил бы. Даже до спецотряда дело бы не дошло. Кстати, спецотряд – нашего патрона Тоффельта расстрельная команда. Считается, что они преступления и всякий беспредел расследуют, но это так, фигня. На кого им заявили – считай, подох.
– Кеша…
Кеша обкусил нитку и выжидательно посмотрел на Сашку.
– Я пойду погуляю, – наконец выговорил тот. – Один. Ты не ходи за мной.
– Да? – Кеша вздохнул. – Хорошо. Кстати, а куда ты вчера мой револьвер дел?
– Потерял, – соврал Сашка.
На улице накрапывал противный осенний дождик. Ветер дул с севера, принося угарные фабричные запахи. На фоне туч, напоминающих клочки застиранных серых кителей, которые разбросало по небу взрывом, дом смотрелся совсем угрюмо. Он выглядел дырявым каменным мешком. Разнокалиберные дыры были затянуты плёнкой, забиты досками, в некоторых торчали стёкла. Из одного окна шёл дымок. Такой же серый, как и всё вокруг. Каменный мешок был мёртв: ни вздоха, ни движения. Исчез даже часовой, которому надлежало находиться у выхода. Сашке вдруг захотелось уйти отсюда навсегда, забыть развалины, как гадкий сон. И никогда, ни за что не связываться больше с войной… Потому что так, как живут штурмовики, не могут жить нормальные люди. Может, человеку вообще не свойственно стрелять в себе подобного? Сашка остановился. Мысль казалась странной. «Город окружают враги. Они должны быть убиты!» – это элементарно, правильно и ясно. Иначе враг убьёт тебя. Вчерашний паренёк снова встал перед глазами, и Сашку мучительно затошнило. «Никакой я не солдат, – подумал он горько, – почему я не понял это раньше, в Корпусе?»
Он пошёл по развалинам в ту сторону, откуда привёл его Эдик Кролик. Не очень хорошо помнил дорогу, постоянно спотыкался и проваливался в кучи мусора. Дождь усилился, и вскоре под ногами вспенились мутные лужи. В такую погоду лучше всего было бы сидеть дома у зажжённой плиты или в тёплой казарме Корпуса. Сашка обернулся. Возвращаться под крышу не хотелось. Развалины вызывали только одно желание – уйти как можно скорее. Желание, которое не могло родиться в Корпусе. Никогда Сашка не хотел его покинуть. Даже во время изматывающих учений, ночных тревог и ежедневных пробежек по десять километров в жару и дождь. Даже тогда, когда в наказание лишали редких увольнений и запирали в карцере. Ничего не могло случиться в Корпусе такого, чтобы всё бросить и убежать…