Сидя теперь на кровати, я пыталась вспомнить хотя бы один случай, когда я отвергла ее помощь и сделала то, что я хотела. Кстати, именно так всегда поступала Китти. Она всегда отвергала мамины советы, и в результате ее подростковые годы в нашем доме были мучительными и для нее, и для всех остальных. Но разве это сделало ее жизнь мучительной? Безусловно, временами ей приходилось нелегко, и у нее была безумная прическа, и слишком много пирсинга, и она вела решительно богемный образ жизни. Но она всегда была только Китти, без всякого сомнения. Она знала, кем она была. Она делала то, что ей нравилось. А кем была я? Какие у меня были достоинства, кроме того, что я содержала дом в образцовом порядке, была ухожена до кончиков ногтей и хорошо сдавала все экзамены? Что мне нравилось? К чему я стремилась? Каково это было бы – сделать то, что мне хотелось, а не то, чего ожидали от меня? Этого я не знала.
– Нет, – услышала я свой голос.
Мама недоумевающе уставилась на меня.
– Я хотела сказать, нет, спасибо. Мне не нужен наставник.
– Я не уверена, что ты осознаешь, как мало у тебя осталось времени, – сказала мама.
– Думаю, что осознаю.
– Через три недели срок твоего медицинского страхования истечет, и у тебя больше не останется шансов на выздоровление.
– Ну, может, не совсем не останется, – попытался смягчить папа.
Но моя мама уже разозлилась:
– Ты что, не хочешь, чтобы тебе стало лучше?
– Не могу поверить, что ты задаешь мне такой вопрос.
– Просто сейчас мне кажется, что ты этого не хочешь.
Я посмотрела на папу, взглядом прося о помощи.
Он тут же вмешался:
– Может быть, стоит найти другое слово вместо «лучше»?
– Слово «лучше» не нуждается в том, чтобы его чем-то заменяли, – сказала мама. – «Лучше» значит «лучше».
– Но не тогда, – проговорила я, – когда ты применяешь его по отношению ко мне. В этом случае оно означает «встать на ноги». Как ты и обещала всем соседям.
Но ее нельзя было сбить с толку.
– Разве ты не хочешь встать на ноги?
– Это вопрос не по существу.
Но она подняла бровь, как делала всегда, когда собиралась выиграть спор:
– Это единственный вопрос по существу.
Безусловно, в чем-то она была права. Передо мной стояли насущные, реальные проблемы, которые я должна была решить за то время, которое пробуду в больнице. И это был не тот момент, когда я могла позволить себе сдаться. Но в то же время я внезапно осознала, возможно, в первый раз за всю свою жизнь, что, когда родители говорят мне, что нужно делать, мне становится труднее, а не легче делать это. Это было лишь мимолетным ощущением, но оно помогло мне понять, что пытаться встать на ноги будет моей, и только моей, заботой.