– Это они ещё не знают, что Дан полицейский! Как же, часть репрессивной машины капиталистического мира! И вроде бы понимаешь, что чушь, что родич с коллегами не репрессиями занимаются, а преступниками, но… и демонстрации приходится разгонять, и профсоюзных активистов прессовать.
Общаться как-то не тянуло – вроде бы и соотечественники, но… как же они далеки! В двадцать первом веке немцы мне были ближе, чем русские… хотя сказать по правде – ближе всего были русские немцы. А как иначе, если сам немец, если большую часть сознательной жизни прожил в Германии…
Берёзки? Русская речь? Накатывало иногда, не без этого. Нечасто.
Соотечественники для меня, это русские немцы, потом немцы и датчане, потом уже русские. А эти русские… так, дальняя родня.
– Эй, капиталист! – Слышу голос другого спортсмена, – а с рабочим людом пообщаться не побрезгуешь?
В голосе вызов… а нет, не на драку, присутствующие понимают и престиж страны, и наличие ничуть не скрывающихся охранников-чекистов.
– О политике не буду, а так… был бы человек умный, – отвечаю мирно, снова подходя к штанге.
– Не дурак, – продолжает разговор собеседник, дождавшись, пока я закончу подход. – В институте учусь хорошо, да и работать успеваю. Тебя звать-то как, капиталист?
– Эрик.
– Семён.
– Варлам.
– Фёдор…
– Мы тут с парнями посмотрели, как ты занимаешься, и видим, что ты соображаешь, что делаешь. Но невдомёк, зачем вся эта штанга, да ещё столько приседать?
Делюсь с компанией знаниями, не забывая коверкать язык и имитировать акцент. Конкуренции на ближайшей Олимпиаде не боюсь, СССР начала выступать на них только после Второй Мировой. А дальше… дальше я и сам не собираюсь оставаться в большом спорте.
Вечером члены датской делегации собрались в номере Бюля[4], обсуждая впечатления за прошедший день. Полтора десятка человек, в большинстве своём немолодых и степенных, негромко переговаривались, раскуривая сигары и по-приятельски беседуя.
– … встреча с Калининым…
– … Орджоникидзе…
– А я говорю, Зиновьев!
– … лес, только лес, господа!
– Господа, господа! – На правах хозяина номера Бюль взял на себя функции председателя, – чтобы не было лишнего шума, предлагаю высказываться по старшинству.
– Чинами меряться будем, капиталами или политическим влиянием? – Ехидно поинтересовался представляющий промышленников Магнус Петерсен.
– Возрастом!
Взгляды присутствующих скрестились на мне. Внимание не смущает, давно уже привык…
– Все вы знаете, что в делегацию меня по сути впихнули, причём в последний момент, – вижу улыбки, история знакома всем, – свежий взгляд… Случилось это несколько неожиданно для меня, поэтому политическую и экономическую ситуацию в Советской России изучить не успел. Не успел изучить и нужды Дании в России, её промышленных мощностях, рабочих руках и ресурсах.