Крученого Штында нашел в цехе у слесарного стола, где тот с самоотверженностью стахановца делал себе нож.
— Крученый, мне надо с тобой поговорить, — подошел Штында к вору.
— О чем? — не отрываясь от работы и лишь мельком взглянув на бугра, поинтересовался тот.
— Это ты ублатовал Карася натянуть в листы Камбота?
— Я. А почему ты меня об этом спрашиваешь?
— Влас этой петрушкой интересовался у меня.
— Ну и что тут такого? Можешь сказать ему, что я поручил Карасю поиграть в листы с его другом.
— А зачем тебе это понадобилось?
— Хотел узнать, насколько кореш Власа крепкий на расправу.
— И какой результат тебе дала эта проверка?
— Камбот в колотушки не мастак, значит, он в нашем ремесле валет. Теперь я убедился, что мне на него в будущем ставку делать нельзя. Он в моих глазах потерял всякое уважение.
— Понятно! — переваривая услышанное, задумчиво произнес Штында. — Я могу наш разговор передать Власу?
— А почему бы и нет, если у тебя такое желание появилось? Передавай.
— Зря ты через Камбота наезжаешь на Власа. Он может обидеться, — решил высказать свою точку зрения Штында.
— Я в твоем мнении и в советах не нуждаюсь, топай туда, откуда пришел, — приступая к прерванной работе, сердито заявил Крученый. Он и так был разозлен, что его план практически провалился, а тут еще какой-то бугор дергает ему нервы. Какая наглость! И ему приходится терпеть!
После работы Влас, устроившись на своей шконке, читал Камботу письмо, полученное от Лалинэ. В письме жена сообщала, что родила ему дочь, интересовалась, каким именем ее назвать.
Для Камбота весточка из родного аула была как глоток свежего воздуха, и поэтому он слушал Власа затаив дыхание, откликаясь на каждую новость.
— Жаль, что Лалинэ родила тебе не джигита, а дочь, — заметил он сочувственно.
Но Влас был рад появлению дочери, так как сын у него уже был. Поэтому он спокойно отреагировал на слова товарища.
— Я, дружище, полностью выполнил свою задачу: у меня есть и сын, и дочь. Теперь для меня важно, чтобы они росли сильными, здоровыми и красивыми, а тебе меня надо еще догонять и догонять.
— Догонять тебя не с кем, — печально заметил Камбот. — Дочь замуж будешь отдавать — от жениха большой калым получишь.
— Это само собой разумеется, — с улыбкой согласился Влас.
— Будет нам потом что пропивать, — фантазировал Камбот.
— Лишь бы дожить до того времени, — трезво заметил Влас. — Скажи, Камбот, а как мать Лалинэ звали?
— Маринэ!
— Не назвать ли мне дочь именем ее бабушки?
— Лалинэ будет довольна таким решением.
— Так и поступим, — решил Влас.
В письме на четырех страницах Лалинэ объяснила Власу, почему не смогла приехать к нему в колонию на личное свидание, писала, что сын Олег растет здоровым, смышленым карапузом и благодаря помощи тетушки Назират ей живется не так одиноко и тяжело. Она обещала, что на очередное свидание приедет с дочкой, оставив сына под присмотром тетушки.