После долгого размышления Влас пришел к выводу, что Крученый — просто выскочка и в философии зековской жизни — разбирается плохо. Крученый еще мало покантовался в зоне, поэтому Влас поставил перед собой цель при удобном случае изобличить Крученого и опозорить его. Чем яснее становилась его мысль, тем меньше ему хотелось спать.
Но до осуществления этой цели было пока еще далеко. Влас ждал подходящего момента.
Утром, придя в ШИЗО, Запекайло стал выдергивать из камер проштрафившихся зеков и вести с ними так называемые профилактические беседы. Первым, кого он привел к себе в кабинет, был Захар, тридцативосьмилетний рецидивист, высокий, худой, с многочисленными наколками на теле.
Едва присев на стул, Захар заканючил:
— Гражданин начальник, дай закурить, уши пухнут.
— Я тебе, Захар, не магазин табачных изделий. Вас здесь до хрена, и каждого зека своими сигаретами снабжать не собираюсь.
— Тогда зачем ты меня из камеры вытащил?
— Конечно, не затем, чтобы угощать тебя сигаретами и кофе. Ты мне скажи лучше, где вчера достал дури, кто ее тебе дал?
— Ты что-то, начальник, не то говоришь. Мне вчера никто никакой дури не давал и я ею не пользовался.
— Ты хочешь сказать, что вчера в своей хате на братву не бросался и не кусался, как собака?
— Такого эпизода не помню.
— Захар, ты дурака не валяй. Отлично помнишь: искусал Лысого до крови.
— Мы с ним кровники. Я просто с ним неудачно пошутил, — нагло улыбался Захар.
— За подобную шутку ты недавно отсидел в ПКТ шесть месяцев, поэтому кончай лапшу вешать и говори, кто тебе дал дури.
— Шеф, ты меня не один год знаешь, поэтому не задавай глупых вопросов. Я на них все равно не стану отвечать.
— Тем хуже для тебя. Я хотел просить хозяина, чтобы он дал тебе ШИЗО, а теперь вижу, что тебя опять придется перевести в ПКТ еще на шесть месячишек.
— Кум, лучше этого не делай! Ты меня своим ПКТ достал до самой крыши. Я там себе вены вскрою.
— Ты же не мои, а свои вены вскроешь. Если хочешь, подыхай как собака. Одним архаровцем меньше станет. Все легче мне будет работать.
После отбоя в ПКТ зек может лежать на полке до пяти часов утра. Потом полка закрывается на замок и зек целый день или стоит, или сидит на лавке за столом. Нахождение в изоляции, отсутствие работы, до отупения однообразная жизнь — это тяжелейшее наказание для зеков. Поэтому они стараются избегать такого наказания. Еще и месяца не прошло, как Захар вышел из ПКТ, и перспектива снова попасть туда из-за какого-то наркотика его явно не обрадовала. Ему стало жалко себя. Обдумав все за и против, он решил признаться: