Не клевало.
— Чего это она плакала? — спросил Ленька.
— Не знаю, — ответил я. — Жалко?
— Немного.
Мы переменили червяков, поплевали на них, снова забросили удочки. Наверное, в Каме было много-много рыбы, но ни одна из них не желала, чтобы мы сварили из нее уху.
— Может, ее настукал кто-нибудь? — спросил Ленька.
— Бывают такие, — согласился я.
Мы снова переменили червяков. Снова забросили удочки. Не клевало.
И стало нам грустно, до того грустно, что мы взглянули на берег, туда, где сидела и горько плакала девочка в красных трусиках.
— Может, ее умываться заставляли, а она не любит умываться? — спросил Ленька. — Помнишь, я в детстве такой был?
— А может, у нее зубы болят? — спросил я.
Мы смотрели на неподвижные удилища и вспоминали маму Надю. Она, как всегда, оказалась права. Не надо нам было идти на рыбалку, ничего из этого не получилось. Уж если мама Надя против чего-нибудь, лучше соглашайся, иначе будет у тебя неудача.
— Посмотрим на нее? — предложил Ленька.
Мы смотали удочки, высыпали червяков в Каму и поднялись вверх по берегу.
Девочки на скамейке не было.
— Ушла, — сказал я, — успокоилась и ушла. Играет сейчас.
— А вдруг все еще плачет?
Долго мы сидели на скамейке, раздумывая над тем, почему же плакала девочка и где она сейчас, и плачет или нет.
Придя домой, мы старались не смотреть друг другу в глаза. Стыдно было. Маму Надю не послушались — раз, ни одного ерша не поймали — два и девочка — три.
Потом мы сварили картошку, надергали в огороде луку и сели обедать.
— Девочки всегда плачут, — сказал Ленька. — Бабушка говорит, что у них глаза на мокром месте.
— Какое нам дело до каждой ревы, — ответил я. — Она, может, по сто раз в день плачет.
Решили поспать. Вынесли на балкончик матрац, подушки и легли.
Несколько раз мне показалось, что я засыпаю. Но стоило мне обрадоваться тому, что сон пришел, как глаза мои открывались.
— И чего я про нее думаю? — спросил Ленька.
Мы встали, и каждый занялся своим делом. Я читал, Ленька пускал корабль в бочке с водой.
А в общем, было нам грустновато.
Ничего, скоро вернется из города мама Надя, и нам сразу станет весело. Привезет она разных вкусных вещей, а главное — сама приедет. Когда мама Надя дома, жить как-то легче.
Мы вышли на берег, чтобы встретить ее. Мы махали руками и прыгали от радости, когда речной трамвайчик проплывал мимо. С трамвайчика нам не ответили. Мы перестали прыгать и сели.
Много людей сошло с трамвайчика на берег, но среди них мамы Нади не было.
Грустные, сидели мы на берегу и тихо пели песенку:
Лед по Каме не плывет,
Наша мама не идет.