Из гаража вышли уже в первом часу.
— Ну куда ты сейчас, клиент?
— Объясните мне, как добраться до Курского вокзала.
— До Курского вокзала, — проворчал шофер. — Ну девка… Я бы тебя к себе позвал, да сестра у меня… злюка. Да и подумать может черт те что. И отпустить тебя вот так не могу. Девушка ты вроде бы хорошая, а глупостей натворить можешь.
— Почему-то все так считают.
Шофер был невысокого роста, широкоплеч, шагал грузно, опустив голову в мятой шляпе, заложив руки за спину.
— Лучше все-таки глупостей не делать, — сказал он. — Вот я, к примеру, на кой черт связался с тобой?
— Могу уйти.
— А я вот не могу тебя отпустить. Не могу я ночью человека не пожалеть. Я беспризорником вырос. Запомнил, как плохо ночью без крыши… Или вот сейчас… Едешь по Москве ночью и кого только ни подберешь из жалости и укатишь в самом невыгодном для себя направлении…
Вспоминая потом свои приключения, Натали пыталась догадаться, почему она действовала, не раздумывая. Наверное, потому, что даже усилием воли не могла убедить себя, что кто-то здесь, в Москве, может ее обидеть.
Они с шофером забрели в какой-то темный переулок, вошли в тускло освещенный подъезд.
Шофер поднимался по лестнице, что-то бормоча под нос.
— Если вам не приятно… — начала Натали, но он даже не оглянулся, топал себе все выше.
Дверь открыла заспанная женщина в коротком халате, улыбнулась испуганно и удивленно.
В кухне шофер снял пиджак, засучил рукава и долго мылся под краном.
Натали стояла у окна и смотрела на крыши, освещенные бледным лунным светом.
— Пошли, — коротко позвал шофер, толкнув дверь плечом.
Комната была большой, почти без мебели, словно сюда еще не переехали или, наоборот, начали уезжать и часть вещей уже отправили.
Женщина переоделась в платье, тоже короткое, открывавшее круглые розовые колени.
— Соня, — она протянула руку и улыбнулась.
— Какая вы красивая, — сказала Натали, а шофер сказал, садясь за стол:
— Ей ночевать негде, — и начал есть.
— А ты есть не хочешь? — спросила ее Соня.
— Она в ресторане напиталась, — шофер хмыкнул.
— Тогда я чай поставлю… Я уж спала, — словно оправдываясь, говорила Соня. Двигалась она с ленивой грацией женщины, привыкшей, что на нее смотрят.
— Жалко мне стало эту дурочку, — сказал шофер.
— Места много, — Соня улыбнулась, — устроимся. А мне, — в голосе ее промелькнули тоскливые нотки, — веселее будет.
И Натали вдруг поняла, что эти двое что-то тяжело переживают, мужественно скрывая друг от друга боль.
— Можно я умоюсь?
Она вышла, в полутемноте подошла к раковине, открыла кран и задумалась… Сколько ей внушали отчим и мать, и даже Виктор, что надо бояться людей! А они, люди… В чужом городе, среди незнакомых, чужих, ей легче, спокойнее, чем дома…