— Присаживайся Смагин, что такой хмурый, тяжела «шапка Мономаха», — он отложил письмо и в упор посмотрел на Игоря. — Я ведь тебя предупреждал, болтай поменьше, что ты успел за несколько, прошедших часов наговорить этим американцам я не знаю, только наш многоуважаемый коммунист Егор Ильич с утра дал мне такой нагоняй за тебя. Рассказывай, не стесняйся.
Игорь судорожно соображал, кому и что он мог сказать плохого, но так ничего и не вспомнил.
— Да вроде обычный разговор, ничего криминального. Ну, спросил консула, под чей флаг будут загонять наши пароходы, что тут особенного.
— Да, ничего особенного, — Александр Стоцкий встал, прошел к окну, откуда открывался великолепный вид на бухту Золотой Рог, рыбный порт со стоящими у причала новенькими рефрижераторами типа «берег», прибывшими с перегона из Восточной Германии, месяц тому назад.
— Джон Карпентер еще вчера позвонил шефу, продолжил Стоцкий, — и в живописных красках описал ваш разговор. Он дал понять, что ты слишком говорливый и до переговоров тебя допускать нельзя.
— Ну и что же теперь делать, — Игорь беспомощно глядел на своего спасителя.
— Мой тебе совет, — Стоцкий поправил очки, — больше ни каких контактов личного плана ни с одним из этих буржуев, делай свою работу сопровождающего, мило улыбайся, короче прикинься дураком, так будет всем проще, потом что-нибудь придумаем.
Игорь пожал плечами.
— Как знаете, только кажется мне, что наши новые американские друзья пустят по миру наше управление. Я же их насквозь вижу, жулики и проходимцы.
— Когда кажется, то предлагаю креститься, а по поводу жуликов, сами как-нибудь разберемся, иди, борец за справедливость, подумай, что ты еще там лишнего наболтал и постарайся загладить свою вину перед шефом. По секрету тебе скажу, что все эти суда, — он указал рукой в окно, — обречены и не ты, ни я не смогут остановить процесс. Здесь завязаны крупные силы в Москве, высшие чиновники уже получили свой куш. Все эти переговоры — так называемая мнимая или притворная сделка, которая прикрывает незаконную перепродажу флота. Вот так-то, Игорь, лучше помалкивай, иначе попадешь под жернова, и следа от тебя не оставят. Я, думаю, уж об этом нашем разговоре ты больше ни кому болтать не будешь, тогда работай.
* * *
Смагин сидел в автобусе один и обдумывал план дальнейших действий. То, что его снимут с должности это факт, но если уж так бездарно вляпался, надо хоть что-то поиметь с этих залетных коммерсантов. Нюхом бывшего грузового помощника он чуял, что здесь замешаны огромные деньги. — «Вот бы рвануть хотя бы процент от их сделки. Но как это сделать?»