Из всех шестерых только Панамский консул мог хоть как-нибудь быть ему полезен. «А Карпентер, вот, сволочь, какая, сразу почуял опасность с моей стороны, но ничего и на него найдется зацепка. Наверняка он замешан еще в каких-то спекуляционных сделках и здесь ему могут помочь те же чекисты». Кстати, один из них тоже бывший спортсмен, а ныне майор КГБ — Женя Чугунов, как — то при встрече оставил Смагину служебный телефон. Игорь полистал свой изрядно потрепанный ноутбук и нашел нужную фамилию. Извините, Егор Ильич, еще не вечер, Смагины не любят когда с ними так поступают».
В телефонной будке напротив он набрал нужный номер.
— Пригласите, пожалуйста, Евгения Викторовича.
— Я слушаю, говорите…
— Женя, Игорь Смагин тебе позвонил, как дела старина, помощь нужна, необходимо срочно встретиться.
— Без проблем, Игорек, подъезжай через полчаса к зданию управления, я выйду и поговорим.
Чугунов положил трубку и задумался. «Где-то опять вляпался Смагин, все у него ни как у людей. Пошел бы служить в органы, как я, и не скитался бы по миру в поисках приключений. Живи — не тужи, на полном государственном обеспечении, знай только, четко выполняй указания вышестоящего начальства, да держи рот на замке». Ведь Смагину первому предложили службу в органах по рекомендации бывшего генерала КГБ Григория Наталина, но тот, дурачок отказался и порекомендовал на это место своего друга Евгения Чугунова.
Учитывая пролетарское происхождения Евгения, где все поколения от начала двадцатого века в поте лица вкалывали на заводе, а также представительную монолитную фамилию, Женю, после окончания Высшей мореходки, приняли в состав органов без каких-либо проволочек. Так пути их и разошлись, правда, иногда, в секретных докладах сослуживцев нет, нет, да и мелькала перед глазами усердного служаки фамилия бывшего дружка Игоря Смагина.
Однажды, даже сам начальник Управления госбезопасности края полковник, Кирилл Иванович Орлов, вызвал Чугунова к себе в кабинет и посоветовал офицеру порвать отношения со Смагиным, но тут же нашел альтернативу. Пусть друзья встречаются, а Чугунов, как преданный сын своей партии будет обо всех встречах и разговорах докладывать в соответствующие службы. На том и порешили. Евгений, конечно, иногда испытывал угрызения совести, когда в своих донесениях в мелочах описывал все интимные разговоры и откровения с другом, но затем понял, что это просто его работа, где нельзя личное ставить выше государственных интересов и безопасности Родины и совесть преданного чекиста успокоилась.
Игорь хотя и был остер на язык по отношению к любимому правительству, но интуицией чувствовал, что все его разговоры регулярно передаются по назначению, и ради проверки произвел простой эксперимент. Он не сомневался, что агенты КГБ клюнут на его дешевую приманку.