– На личном все отлично, – заверил Максим.
– Девушка есть?
– Угу.
– Красивая?
– Очень.
– И что? Насколько все серьезно? – разошелся отец. Максим и не помнил, когда видел его таким разговорчивым и благожелательным.
– Серьезнее не бывает.
– Даже так? Уж не собрался ли жениться?
– Все может быть.
– Ну ты скорый! Семья-то хоть у нее приличная? Кто родители? Заждалась она, поди, тебя.
Отчим прямо забомбил его вопросами. Узнав, что Максима там ждет «невеста», повеселел настолько, что пообещал щедрую свадьбу, с размахом, если дело до нее все-таки дойдет.
Если уж честно, то от этого маскарада Максиму было совершенно не по себе. Даже приподнятое настроение сразу сдулось. Не привык он врать и притворяться. Что-что, а ложь всегда ему тяжело давалась. Причем если человек ему нравился, то делать вид, что нет, было проще, чем наоборот. А уж когда отец на радостях стал сулить всякие блага, сделалось совсем тошно. Еще и мать понесло туда же – начала щебетать уже про каких-то внуков. Так и подмывало пресечь весь этот балаган, оглушить всех правдой и понаблюдать, как вытянутся лица. Но нельзя. А то его потом тоже могут «оглушить».
Максим еле досидел ужин и потом сразу же сбежал к себе.
Ну а там его ждала вторая часть марлезонского балета – разговор с Ингой. Как же муторно и стыдно было слушать ее нежный щебет и кисло улыбаться в ответ, зная, что ничего уже между ними не будет! И сказать прямо не мог, потому что решил для себя поговорить обо всем лично, при встрече. Думал, так будет порядочнее, искреннее, а получилось, что теперь он и ей врет, и напрасно обнадеживает.
Лег спать мрачный, с тяжелым сердцем, но потом подумал об Алене: что сейчас она делает? Значила ли для нее хоть что-нибудь их встреча? А он? Что и кто он для нее сейчас? Понятно, что она злится и расстроена. Это, конечно, плохо. Но ведь неравнодушна! Он это сразу почувствовал. Она и смущалась поначалу – он это точно видел. И смотрела в первые минуты так, что сердце замирало.
Затем ему представилось, как она отреагирует, когда узнает, что он перевелся к ним. Ради нее, между прочим. Это же поступок? Поступок. Не подвиг, разумеется, но все равно что-то да значит. Все ведь бросает. Налаженную жизнь отправляет коту под хвост, в сущности, ради неизвестности. Она должна простить! Отец, конечно, будет страшно беситься, но в свете того, что его простит она, это, как и все остальное, не имело вообще никакого значения. Максим даже разулыбался своим мыслям. А дальше уже заработала фантазия, плавно увлекая его в сны.