Максим хотел высказаться, но его отвлек телефон. Снова звонила мать. А с ней лучше сразу поговорить, потому что она из тех, кто, пока не дозвонится, не отступится.
– Ладно, пацаны, еще поговорим, – криво улыбнулся он и вышел в коридор, на ходу принимая вызов.
Но в общежитие, видимо, подтянулся остальной народ с занятий. Стало шумно, оживленно. Музыка от попсы до тяжелого рока шпарила почти из каждой комнаты. В такой какофонии хоть заорись – ни черта не слышно.
Максим спустился вниз. Неподалеку заметил пятачок вроде спортивной площадки. Брусья, рукоход, турник, но, главное, нет никого и тихо.
Он примостился поудобнее на спортивном бревне и перезвонил матери. Она бойко отчиталась о проделанной работе. Максим аж удивился такой расторопности. Вечно вялая, плачущая, стенающая, тут она зачастила бодро, что уже нашла какого-то модного художника, кому сдаст дом. Так что деньги будут. Нашла и пасечника. Договорилась, что все покажет ему завтра.
Максим от души похвалил мать – ну ведь правда какая молодец! Избавила его от лишней головной боли. Благодарный, выслушал потом без раздражения еще ворох уже ненужной информации, даже к месту вставлял междометия и в приподнятом настроении пошагал обратно. В новый дом.
* * *
В комнате Максим обнаружил лишь Ивана. Ну и воняло опять нестерпимо.
– Где пацаны?
– Да вот повезло тебе, – скривился Иван. – Только ты ушел, как заявился этот урод. Яковлев. Толика заставил идти стирать свою футболку. Азамата погнал на кухню кашеварить. Там у них опять гулянка наметилась. Азамат у них как повар.
– А тебе какое задание дали?
– А мне вон засветили… – Иван снова повернул голову влево – показал чуть опухшее красное ухо.
– Блин, пацаны, что вы как лохи? Ну захотел халявной жратвы – предложили бы ему этот супец, – Максим кивнул на стол.
– На словах все такие умные, – хмыкнул Иван. – И главное, отважные. Вот возьми да предложи, раз не лох.
– Да не вопрос, – пожал плечами Максим. – В какой он комнате живет?
– В пятьсот первой. Это в том конце коридора.
– Пошли.
– Не, у меня рожа, знаешь ли, не казенная.
– Ладно, бери это, – Максим с брезгливым лицом кивнул на злосчастную кастрюлю. – Дойдем до его комнаты и можешь сваливать. Дальше я сам.
Иван помялся, но согласился.
Из-за двери пятьсот первой долбил по перепонкам дабстеп, разрываемый время от времени взрывами хохота.
– Давай сюда эту вонючку. – Максим забрал кастрюлю у Ивана. – Крышку убери и вали давай.
Сам задержал дыхание и постучал в дверь ногой – руки-то заняты. Музыка чуть утихла. Кто-то гаркнул:
– Да!
Максим не понял, что – да? И снова стукнул, заготовив хлесткую фразу, которую сейчас выскажет этому эксплуататору-переростку.