– Зашибись, – поморщился Максим, – как в общественном сортире.
Над входной дверью тоже кто-то начитанный вывел Lasciate ogni speranza, voi ch’entrate[10].
«Хотя написать такое снаружи было бы уместнее», – невесело усмехнулся Максим.
Примерно через час вернулись с занятий его соседи по комнате. Одного из них Максим точно вчера видел на лекции – парня-кавказца. Остальные двое тоже оказались его сокурсниками, просто он не обратил на них внимания. С виду все трое показались совершенно обычными и довольно дружелюбными.
– Ну и как тут вам живется? – поинтересовался он.
– Нормально, – ответил один, Толик.
– Когда как, – пожал плечами кавказец Азамат.
– Да отстой! – буркнул третий, Иван. – Были б бабки, лучше б хату снял.
– Плюрализм мнений, – хмыкнул Макс. – А на фига вы тухлятину на столе держите? Испытание газовой атакой для каждого входящего?
Парни коротко хохотнули, но тут же скисли.
– Да не, – скривился угрюмый Иван. – Это все Яковлев, козел. Азамат вон позавчера сварил похлебку, мы из нее все мясо сразу съели, потому что знали, что этот заявится и заберет. Они всегда так делают. Да там и чего было-то? На один зуб. Но тут этот Яковлев, скотина, как раз приперся. Увидел, что едим типа втихаря. Ну и началось…
Иван повернул голову влево – продемонстрировал синяк на челюсти ниже уха.
– Так-то… Кастрюлю этот козел в итоге забрал, но там у одного из них днюха была накануне. Видимо, хавчик остался с гулянки, ну и суп наш не пригодился и скис. Вот он вернул сегодня утром. И велел, чтобы кастрюля стояла на столе неделю. И никто ее тронуть не смел.
– Какой-то бред, пацаны, если честно, – удивился Максим.
– Бред? – ухмыльнулся Иван. – Ну ничего, сам скоро все узнаешь. Яковлев к нам каждый день, как к себе домой, приходит. Да и остальные старшаки не лучше.
– А послать их на хер?
– Макс, ты тут пока еще ничего не знаешь, вот тебе и кажется, что все так легко и просто, – ответил Азамат.
– Вот именно! – подхватил Иван. – Здесь дедовщина цветет буйным цветом. Четвертый-пятый курс нагибают нас, первокурсников, как хотят. Второй-третий – ну так… Они вроде уже не рабы, но и не хозяева. Их не трогают, и они особо к нам не лезут. Тут типа так заведено. Старшаки здесь – уроды конченые. Но самый оборзевший – это Яковлев.
– Да, наглый тип, – подтвердил Азамат. – Вообще!
– На днях приперся к нам на ночь глядя с пьяной бабой какой-то. Не из общаги она. И велел нам всем свалить. Он типа будет с ней тут трахаться всю ночь. А где нам спать, ему пофиг. Мы, блин, в душевой спали из-за этой сволочи! На сырой лавке!