– Ты всегда говоришь, что тебе нужна лишь любовь, – заметил я.
– Наверное, мне тоже пора стать реалистом, – ответил он.
И снова этот удар под дых.
– Я люблю тебя, – сказал я ему. – Ты ведь это знаешь?
– Но недостаточно, чтобы что-то сделать. Недостаточно, чтобы рискнуть. Я рассказал папе. И не думал о последствиях.
– Это несправедливо, – ответил я. – Ты признался отцу до того, как мы познакомились. И он, хочу напомнить, тебя выгнал.
– «Хочу напомнить», – передразнил он. – Как будто я мог забыть. И я рассказал папе, зная, что однажды встречу такого, как ты, и когда это случится, я буду готов.
Отопление отключилось. В комнате похолодало. Я знал, что он имел в виду – во всяком случае, по его мнению. Он признался отцу, чтобы освободить место для меня. Но вместо «такого, как ты» я слышал «кого-нибудь, кроме тебя».
– Без твоего желания ничего не изменится, – добавил он. – А если не изменится, мы так и будем скрываться и платить за пять часов в отеле.
– Осталось четыре, – поправил я. – И это было твоей идеей.
– Хорошо. Хочешь трахаться? – Он расстегнул молнию и сдернул с меня штаны.
В этот момент я захотел, чтобы холод убрался из комнаты. Хотел, чтобы расстояние между нами сократилось. Хотел улучить еще несколько минут заимствованного времени. Поэтому согласился – сказал, что хочу трахаться.
Он накинулся на меня, а я – на него. Я не знал, боремся мы или извиняемся, скрепляем отношения или прощаемся, трахаемся или занимаемся любовью.
Наверное, все вместе.
После мы заснули, прижавшись друг к другу.
Я проснулся из-за засветившегося от звонков телефона. Амми.
Был уже седьмой час. Мне пора было быть дома.
Я оставил Джеймса в номере отеля, добежал до железной дороги и отправился домой. Попытался представить, что случится, если я расскажу родителям. Но это как с фиджийским бунгало: оно существует где-то там, вне моей досягаемости. Я вернулся домой поздно, состряпал для Амми историю, что потерял счет времени, пока готовился к важному экзамену, и, как в каждый четверг, подготовился к тому, что она почувствует мою ложь своим радаром, благодаря которому находила в отчетности клиента недостающие пять долларов и вычисляла в бухгалтерских книгах любые сомнительные дела. Но этого никогда не случалось. Она верила мне, потому что доверяла, в отличие от тех людей, отчетами которых занималась.
Я размазал еду по тарелке, придумав очередное оправдание, что мы поели пиццу, пока занимались. Она нахмурилась, но забрала тарелку, и я побежал в душ, чтобы смыть Джеймса со своей кожи.
В спальне проверил телефон, но Джеймс ничего не написал. Я включил компьютер, чтобы проверить, нет ли от него сообщений в Фейсбуке, но в этот момент ко мне заглянул Абу. Я быстро свернул экран.