Халима встает. Фрейя тоже. Они втроем исчезают в кухне и появляются с таким количеством еды, что хватит еще на десятерых гостей. Фрейя ставит перед Харуном курицу.
– Твоя мама сказала, это твое любимое блюдо.
Курица кархаи, бирьяни из ягненка и кима. Тут все его любимые блюда. Но он пришел сюда не ради отличного ужина с любимой едой. Он пришел, чтобы открыться. Почему его никто ни о чем не спрашивает?
– Везде специи? – спрашивает Лиса, оглядывая еду. Затем поворачивается к Натаниэлю. – Я всегда ухожу отсюда с ужасным несварением желудка.
– Я приготовила тебе кое-что особенное, без специй, – отвечает Амми, указывая на тарелку со спагетти.
Лиса кривится.
– Мне нельзя пасту. У меня аллергия на глютен.
– Аллергия на глютен? – спрашивает Амми.
– Да, никакого хлеба, пасты и тортов. Всего мучного.
– Саиф ничего не говорил про аллергию.
– Ничего страшного. Я просто поем рис.
– Попробуй чечевицу, дорогая, – предлагает Саиф.
– А она острая? – интересуется Лиса.
– Для меня нет, – отвечает Амми.
– И что это значит?
– Это значит, что она не считает чечевицу острой, – фыркает Халима.
Лиса вздыхает.
– Может, откроем вино? – Она указывает на бутылку, которая стоит в буфете в блестящей майларовой пленке. – Крышка отвинчивается. – Она поворачивается к Фрейе. – Знаю по опыту, что в этой семье нет штопора.
– Мы не пьем вино, – отмечает Халима. – Зачем нам штопор?
– Для гостей? – язвит Лиса.
Амми достает бутылку из буфета и осторожно держит ее, словно в ней стрихнин.
– Хотите вина? – спрашивает она Фрейю и Натаниэля.
– Мне достаточно воды. – Фрейя.
– Мне тоже. – Натаниэль.
Харун смотрит на друзей и удивляется их спокойствию. Предложив им присоединиться к семейному ужину, он не объяснил, кто здесь будет, чего ожидать и в честь чего торжество. Не пришлось. Они тут же согласились, стоило ему упомянуть еду, а когда сели в поезд, он не мог решить, как лучше вставить замечание: «О, кстати, это прощальный ужин в мою честь, потому что завтра я улетаю в Пакистан найти себе жену, хотя все еще люблю бывшего и не хочу жениться, к слову, Джеймс сказал мне убираться из его жизни». О таком просто так не заведешь разговор. Особенно если ты трус.
Лиса встает и забирает бутылку у Амми.
– Я сама себе налью, – говорит она и топает на кухню. – Стив, ты будешь?
– Нет, спасибо, дорогая.
Когда она уходит, воцаряется неловкое молчание. Без фейерверка остроумных замечаний Лисы Харун задерживает дыхание в ожидании, когда начнется основное мероприятие. Когда Амми внимательнее посмотрит на бухгалтерскую книгу, задаст вопросы про Фрейю и Натаниэля и уточнит связь Харуна с ними. Когда это произойдет, все выявится, и Харуну ничего не останется, кроме как расколоться.