, и, почувствовав тошноту, она отодвинула рыбу.
Нужно платить за квартиру – естественно. Электричество тоже на одном из первых мест. Без холодильника и освещения квартира для жилья непригодна. Газ… Ладно, сейчас ноябрь. Без отопления не очень уютно, но выжить можно.
Однако послание, от которого ее в самом деле чуть не стошнило, отличалось от коммунальных счетов. На дешевом конверте, судя по всему, брошенном прямо в почтовый ящик, шариковой ручкой было написано лишь: Хэрриет Вестуэй, верхняя квартира.
Адреса отправителя не было, но он и не требовался. У нее появилась ужасная догадка, от кого письмо.
Хэл проглотила картошку, которая едва не застряла в горле, и сунула самый неприятный конверт под стопку счетов, поддавшись непреодолимому желанию спрятать голову в песок. Больше всего ей хотелось сейчас перевалить проблемы на кого-нибудь, кто старше, мудрее, сильнее.
Таких людей у нее не было. Не осталось. Однако и в самой Хэл таились скрытая сила и упорство. Может, она и маленькая, тощая и бледная и такая еще молодая – но далеко не ребенок, за которого ее по привычке принимают. Она повзрослела три года назад.
И эта сила заставила ее опять вытащить конверт и, кусая губы, вскрыть его.
Внутри обнаружился всего один лист бумаги, на котором было напечатано несколько фраз:
Жаль, что не застали Вас дома. Мы хотели обсудить Ваше финансовое положение. Позвоним.
В животе у Хэл екнуло, и она нашарила в кармане бумажку, которую нашла у себя на работе после обеда. Письма были идентичны, не считая помятостей и пятен от чая, которые она посадила на первое письмо, когда открыла.
Содержание их не было для Хэл новостью. Уже несколько месяцев она старалась без особой нужды не подходить к телефону и не отвечала на СМС, связанные с ее финансовым положением.
Трясущимися руками она аккуратно положила письма друг подле друга на кофейный столик, содрогаясь при мысли о том, что они означают.
Хэл привыкла читать между строк, догадываясь о важности того, о чем люди не говорили, впрочем, и того, о чем они говорили. В некотором роде это была ее работа. Но о смысле не сказанных здесь слов гадать не приходилось.
Ей говорили: Мы знаем, где ты работаешь. Мы знаем, где ты живешь. И мы еще придем.
Остальное отправлялось в макулатуру, и Хэл затолкала бумаги в корзину. Устало опустившись на диван, она закрыла лицо руками, стараясь не думать о печальном состоянии банковского счета. Она слышала голос мамы. Та будто стояла у нее за спиной и читала нотацию про подготовку к экзаменам на получение аттестата. Хэл, я понимаю, что у тебя куча дел, но тебе нужно поесть! Ты такая худая!