— Прошу… меня… простить… госпожа, — хрипя, пытаясь отдышаться, ответил ей.
Я задыхался, каждое слово застревало в горле, вырываясь между вздохами, когда пытался замедлить сердцебиение. Нелегко бегать натощак. Меня слегка повело в сторону, и я ухватился за искусно вырезанный столб, чтобы не упасть.
— Можешь утолить жажду.
Благодарно кивнул и одним глотком осушил стакан воды, что наполнил из маленького фонтанчика, что бил в середине беседки.
Я успокоил дыхание и огляделся, заприметив корзинку, накрытую салфеткой. Ага. Так вот значит где моя награда за забег.
Девушка проследила за моим взглядом и чуть потеплевшим голосом проговорила:
— Ешь, Тинар.
— Благодарю, госпожа, — прошел мимо нее и сел на лавочку, придвинув к себе корзину со снедью поближе.
— Ты что, собрался, есть прямо здесь? — не успел я даже снять салфетку, как меня осек ее окрик, — хотя продолжай, я ни разу не видела, как едят бедняки.
Ну что же, я тебя не разочарую. Родители привили мне манеры. Но этой высокомерной дурехе хочется развлечений и забав.
Я схватил буханку хлеба, разорвал ее на части и стал жадно есть, запихивая в рот огромные куски. Глотая один за другим, практически не жуя.
Адель смотрела, как я ем, со смесью отвращения и восхищения.
— Это очень грубо, так есть в моем присутствии.
— Можешь уйти, — рот все еще был полон еды, поэтому слова вырвались невнятно, и я случайно обрызгал ее хлебными крошками.
— Хам.
Я не ответил, отыскал ножку курицы и принялся ее обгладывать. Изредка утирая рот тыльной стороной ладони, когда жир грозил капнуть вниз.
— Тинар, а тебе нравится, как я выгляжу?
Вопрос застал меня врасплох, и я поперхнулся. Она может помолчать и дать мне поесть? Но вслух, как только прокашлялся, я сказал другое:
— Вы восхитительны, госпожа.
— Прости, что не похлопала тебя по спине. Я видела, так иногда делают слуги в такой ситуации, но ты грязный и пахнешь, может быть даже заразный.
— Ничего страшного, госпожа.
Она застенчиво улыбнулась, и я улучил момент разглядеть ее. Бледное тонкое лицо, голубые глаза и высокие скулы. Длинные темно русые волосы, заплетены в тугую косу, что ниспадает на спину. Чуть припухлые губы тронуты неяркой помадой, а темно-синее платье облегает прекрасную фигуру.
— Тинар, а ты вёлур или санкари?
— Ни тот, ни другой, госпожа.
Адель присела на лавочку и глубоко вздохнула:
— Разве так бывает?
Я лишь пожал плечами, но ей, по-видимому, собеседник и не особо нужен:
— Хотя о чем это я, среди людей твоей касты и крестьян, такое наверняка часто встречается. Но мы пока с наставником это подробно не изучали. А ты первый из своего сословия с кем я решилась заговорить. Сама не знаю, что на меня нашло.