***
Уже виденного Инквизиторами в водах озера хутора он достиг, когда зима начала предъявлять свои права более активно. Тающее еще в полете крошево, больше похожее на особо холодный дождь, уступило место почти полноценному снегопаду. Тракт и окрестность занесло рыхлым снежком вперемешку с грязью.
Шэйрад бросил коня перед валяющимися на земле воротами, припорошенными белым. Предчувствуя недоброе, бросился во двор. И застыл, словно громом пораженный, не обращая внимание на то, что небеса разверзлись и извергают из себя настоящий снегопад. Тяжелое дыхание ворлока обращалось в пар. Он оглядывал то, что осталось от дома. Последнего, что объединяло его с нормальными людьми.
Несмотря на то, что прошло несколько суток, дня два, как оценил Шэйрад, смрад смерти и гниения никуда не делся. Он витал над хутором, смешиваясь с запахом гари и мокрых угольев. Стоявший холод, необыкновенный для первых дней зимы, сохранил тела от тления. Ворлок, не сдерживая горьких соленых слез, оставляющих холодящие дорожки на щеках, шел меж телами.
–Отец…Дед…Ян…Маллет…Гарад…, – шептал он, узнавая знакомые лица, – Все…все погибли…
Вопрос кто виноват не возникал, ответ на него Шэйрад получил брезгливо перевернув на спину носком сапога труп первого попавшегося гоблина. Внимательно осмотрел. Гоблины, как и орки, пользовались татуажем для распознавания своих. По истории Школы эти клановые знаки были Шэйраду знакомы. И он знал куда идти. В душе поднялось злое чувство. Чувство, сродни жажды. Но, в отличие от банальной жажды, оно отнюдь не удовлетворялось жбаном ледяной колодезной воды. Оно утолялось горячей кровью, и чем больше ее, крови, то есть, тем лучше.
Холм, на котором расположился ныне сожженный хутор Ардалисса-ворлока был вдоль и поперек изрыт подземными коридорами. Когда их изначальные хозяева куда-то делись, тоннели заняли горные гоблины. Затем отец и сын ворлоки прогнали гоблинов и приспособили некоторые из ходов под кладовые, прочие же были завалены или слишком тесны даже для тщедушных гоблинов.
В один из уцелевших ходов, выходивших на поверхность в сотне шагов от пепелища, пробрался Шэйрад. Случившийся около лаза гоблин не успел даже пискнуть – ворлок размозжил тому череп о камень.
Заклинанием Шэйрад завалил лаз у себя за спиной. Сегодня и впредь им некому уже будет пользоваться. Упала тьма, но ворлоки видят в темноте не хуже, чем при факельном свете. На шум обвала сбежались гоблины-стражи, кто как вооруженные. Они шныряли туда-сюда, бранясь на своем наречии. И никому не пришло в голову проверить едва заметное углубление…