Доктор рассказал ей о планах переустройства и о своих идеях, которые он надеялся внедрить в клинике.
– Возьмем, к примеру, медсестру, которая работает в моем корпусе. Она в этом отделении уже десять лет. Десять лет на одном и том же месте! Вы себе такое можете представить? Да эта женщина, наверняка, потеряла уже свою квалификацию, и я готов поспорить, что она считает пациентов членами своей семьи. О каком лечении мы можем говорить, если она воспринимает их не как больных, а как своих детей!
Он поставил чашечку на блюдце и придвинулся к мисс Кокселл еще ближе.
– А мы-то с вами знаем, сестричка, что происходит с людьми, проработавшими такой долгий срок с психическими больными. Они сами становятся похожими на своих пациентов! Завтра мой первый рабочий день, и я начну его с того, что переведу эту старую деву в другое отделение. Она, возможно, не поймет моих мотивов, но такое решение пойдет ей на пользу.
Сестра Кокселл слушала его и чувствовала, как краснеют ее уши. Она удержалась от слез только потому, что вовремя перевела свой взгляд на ярко-зеленый газон, которым гордилась последние пять лет. Правильные линии лужайки, безукоризненная чистота и свежесть травы придали ей силы, и она закончила встречу ослепительной кроткой улыбкой.
И вот этот день настал. Мисс Кокселл осмотрела свой кабинет. Неужели ей придется уйти? Расстаться с пациентами и санитарами? Оказаться среди незнакомых людей?
– Нет! – воскликнула она и смахнула рукой стаканчик с карандашами.
Ее ум, словно скорый поезд, помчался по стрелкам перепутанных мыслей.
«О том, что он приехал сюда, знаю только я, – рассуждала она. – Доктор провел эту ночь в гостинице, и прежде чем отправиться в административное отделение, он обещал сначала заглянуть в корпус «Д». Надо учесть, что на нем не будет белого халата и других отличительных знаков…»
Дьявольская улыбка тронула ее тонкие губы. Она встала из-за стола и вышла из кабинета. Подозвав санитара, сестра Кокселл сообщила ему о прибытии нового пациента и, взглянув на пустой бланк в своей руке, задумчиво произнесла:
– Здесь говорится, что мистер Грин страдает параноидальной навязчивой идеей. Он считает себя доктором. Еще один доктор! Забавно, правда? Надо приготовить для него успокаивающее. И будьте начеку, мой друг. Они поначалу такие буйные…
Подойдя к шкафчику, сестра Кокселл достала шприц и наполнила его янтарной жидкостью. Потом она положила на стол чистую больничную карту, заполнила ее на имя мистера Грина и со вздохом посмотрела в окно.
В ее отделении находились милые заторможенные люди, у каждого из которых наблюдался маниакальный синдром и навязчивые идеи. Многие из них считали себя докторами. И еще никому не удалось отнять у мисс Кокселл это тихое отделение и чистый уютный кабинет. Никому не удалось и не удастся!