По своей обычной привычке я решил отведать чего-нибудь уличного, простого. Увидев вереницу столичных жителей (нет, не бомжей, но вида бомжеватого), стоявших в очереди к какой-то длинной коптильне, отдаленно напоминавшей полевую кухню, я пристроился в хвосте. Очередь двигалась быстро, и через несколько минут в моих руках оказалась тарелка, изготовленная из листьев, в которой повар-индус грязными руками размешал два ингредиента: слипшийся рис и в таком же количестве обжигающе острую консистенцию типа соуса. Индусы с аппетитом заталкивали в себя эту острую кашу руками. Я последовал их примеру, однако, запихнув внутрь себя часть этого обеда и усомнившись в его съедобности, остаток отдал бомжу, околачивавшемуся поблизости.
Я правда не знаю, чем именно траванулся: была ли виной эта острая каша или же проблема была в других, в не менее несъедобных компонентах, которые я дегустировал на улицах и базарах Дели. Факт остается фактом: последующие пару дней я провел в нетранспортабельном и лихорадочном состоянии. Вспоминая предостережения Федора, я чувствовал приближающийся конец.
«Мда, вот так, оказывается, кончаются дни невеликих путешественников», — думалось мне, пока я лежал бревном в своей гостинице и смотрел, как по потолку расползаются зеленые круги.
Подробно описывать последствия резкого снижения иммунитета и своих мобильных качеств я не стану. Но, увы, активность моя понизилась, и на протяжении пары суток все мое перемещение ограничилось походами от туалета до кровати и обратно. Находясь в горизонтальном положении, я смотрел на застывший и не работающий, наверное, с момента постройки гостиницы вентилятор, на расползающиеся по потолку круги и видения, близкие к галлюцинациям. Есть не мог, пить не мог, голова была тяжелой и постоянно кружилась, даже, кажется, в те недолгие минуты, когда я проваливался в сон.
Смотритель гостиницы — мужик с усами — не предлагал своей помощи и хлопал меня по плечу:
— Адаптируешься.
Я начинал верить, что адаптируюсь, старался не жаловаться и мужественно блевал.
Через пару дней, проверив на себе бесполезность всех российских лекарств, я догадался приобрести в аптеке местные пилюли. Здоровье пошло на поправку, и ближе к ночи второго дня я решил прогуляться по городу, подышать воздухом. Индусы знают, как травить и — соответственно — как лечить жертв своих отрав, поэтому местные лекарства оказались более пригодными, чем заморские, отечественные.
Пройдя боевое крещение, я сделал несколько полезных для себя выводов. С тех пор я старался меньше экспериментировать с индийской едой. Я начал учиться самостоятельно готовить простую, неострую вегетарианскую пищу.