В этом доме все как будто замерло. Проходят годы, а ничто не меняется — все так же дон Карлос, отец Паулетты, уезжает по утрам в контору, все так же одиноко сидит у окна его дочь. Иногда она что-то записывает в толстую тетрадь, наверно, ведет дневник. Интересно, что же пишет эта одинокая грустная девушка?
Записи из дневника Паулетты Монтеро де ла Рива:
«Сегодня опять дождь. Он льет уже две недели. В такие дни совсем не хочется выходить из дома. Я опять сижу у окна и думаю о своей маленькой Розите. Что с ней? Где она сейчас? Кажется, что прошла уже целая вечность с тех пор, как я видела ее крошечное личико в последний раз. Все время пытаюсь представить себе, какая она сейчас... Но не могу — становится невыносимо больно, что-то подкатывает к груди, какая-то тяжесть. Душат слезы».
«Опять думаю, какой бы она была сейчас, моя девочка, моя Розита. Что было бы с нами, со мной, с мамой, с папой, если бы удалось избежать этого кошмара? Боже мой, сколько мне пришлось испытать! Почему Господь избрал именно меня для таких страданий?»
Паулетта оторвала взгляд от своего дневника и снова посмотрела в окно. Она больше не могла писать, рука не повиновалась, в голове все путалось, из глаз хлынули слезы...
А за окном продолжался дождь. Казалось, что он лил всегда и будет лить еще целую вечность, и не только в Мехико, а по всей земле. И не видно ему конца, как не видно конца страданиям сеньориты Паулетты Монтеро де ла Рива, жестоко оскорбленной и униженной своими родителями.
Смеркалось. Неожиданно раздался раскат грома. Он был похож на выстрел. Паулетта вздрогнула и вспомнила тот страшный день, когда отдала дочь Томасе...
— Милая сеньорита, куда же я с младенцем в такой-то дождь? Ведь льет как из ведра! Как бы ребеночка не застудить...
— Беги, Томаса! Бери Розу и беги с ней! В твоих руках жизнь моей крошки Розиты, береги ее! Но никогда не показывайся с ней в этом страшном доме. Теперь я знаю - эти люди и впрямь способны на все. Даже на преступление!
Паулетта наскоро завернула младенца в одеяльце и передала в руки прачке, доброй и сердечной Томасе, которая обслуживала семейство Монтеро уже едва ли не десять лет.
— Но, сеньорита!
— Спрячь ее в своей корзине, — продолжала Паулетта, — и умоляю — быстрее! Они способны на все! Беги же, беги!
— Но как же... — нерешительно произнесла Томаса, укладывая крошечный комочек в ворох белья. Слезы лились по щекам доброй женщины. — Куда же я с ней? У меня ведь и не дом, а просто лачуга.
— Не важно! — воскликнула Паулетта.
— А как же вы сами без маленькой Розиты? Она ведь ваша дочка!