Едва ли не с первых лет существования у «Роман-газеты» сложился круг излюбленных авторов. Это произошло непроизвольно. Издательские сотрудники внимательно следили за тем, какой отзвук в читательской среде получали выпускаемые произведения. Довольно часто публиковалась «Страничка читателя». В ней высказывались соображения о прочитанном, задавались вопросы авторам, велся спор. Возникал непрерывный диалог между тем, кто создает и кто воспринимает. В итоге эпистолярного разговора, носившего откровенно-доверительный характер, родилось (в духе тех лет!) движение «книжных корреспондентов». Их — по тогдашнему обычаю сокращать слова — именовали «книжкорами». Книжные корреспонденты постоянно писали о прочитанном в издательство. Наиболее деятельные этим не ограничивались. Они читали вслух произведения в среде друзей по работе, спорили о книге, сообща вырабатывали мнение. Книжные корреспонденты «Роман-газеты» — дальние предтечи нынешних многочисленных книголюбских творческих объединений.
Отмечая годовщину издания, «Комсомольская правда» писала в августе 1928 года: «Наши издательства не научились снабжать массы дешевой и хорошей книжкой. За гривенник можно достать только халтуру и приключенческую дребедень. Нездоровая конкуренция мешает продвинуть по-настоящему в массы лучшие произведения мировой и русской художественной литературы. „Роман-газета“ прорвала бюрократическую плотину, отделяющую писателя от читателя». Конечно, в этих словах немало запальчивости, но в одном газета была тогда несомненно права — через «Роман-газету» к читателю хлынули хорошие произведения, в доступном читателю по цене издании, что также было немаловажно, ведь это была пора, про которую Маяковский писал: «Освещаем, одеваем нищь и голь…»
Примечательно, что первейшим любимцем «Роман-газеты» оказался тогда еще совсем молодой Михаил Шолохов. Годовщину существования редакция отметила сообщением, вызвавшим всеобщий интерес: «В очередном, юбилейном номере выйдет новый роман Мих. Шолохова „Тихий Дон“. Это первое большое произведение молодого писателя при своем появлении в свет было отмечено зорким глазом нашего старейшего пролетарского писателя — А. Серафимовича. Ниже мы даем выдержки из его статьи в „Правде“, посвященной роману „Тихий Дон“». И далее цитировались проникновенные слова Серафимовича, которыми он характеризовал юного — недавно перевалило за двадцать! — создателя эпопеи: «Вспомнил я синеюще-далекое, когда прочитал „Тихий Дон“ Мих. Шолохова.
Люди у него не нарисованные, не выписанные, это — не на бумаге… Яркий, своеобразный, играющий всеми цветами язык, как радужно играющее на солнце перламутровое крылышко кузнечика, степного музыканта. Подлинный живой язык степного народа, пронизанный веселой хитроватой ухмылкой, которой всегда искрится казачья речь. Какими дохлыми кажутся наши комнатные скучные словотворцы, — будь им легка земля!» Александр Серафимович говорил об острейшем социальном звучании романа, в котором классовый подход к событиям — в самой художественной ткани.