Она бросила на меня долгий взгляд, и я заметила, что у нее необычайно красивые глаза. Глубокие, как озера, они меняли цвет. Сейчас радужка потемнела.
— Моя семья бедна… И когда отец попал в затруднительное положение, господин Кас очень нам помог. Не только выплатил долг, но и устроил моих братьев в академию боевой магии. Он часто приезжал, а потом посватался. Родители были очень счастливы. Я не могла рассчитывать на такую партию, поэтому ответила на предложение согласием.
Я кивнула.
— Твой отец, Магда, беспокоится из-за репутации. Первый советник повелителя был очень недоволен, когда в разгар совещания пришла весть от этого мага… Иллириана, кажется.
— Да? — удивилась я. — Какое дело первому советнику до семейства Кас?
Флора только пожала плечами. Оставшийся путь до ее покоев мы проделали в молчании.
Так же в молчании она достала скромное, довольно поношенное бумазейное платье. Похоже, Флора носила его еще в девичестве. Я умудрилась заглянуть в ее гардероб прежде, чем она быстро захлопнула дверцу. Но беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: отец не скупится на наряды.
Я тяжело вздохнула. В этом доме ничего не меняется. Тут мне никогда не будут рады.
— Благодарю, — чинно сказала я, — пойду в свою комнату и переоденусь.
Лицо Флоры пошло пятнами.
— Нет! В малую гостевую спальню. В твоей бывшей комнате сейчас ремонт. Там будет детская.
Я окинула взглядом ее совершенно плоский живот.
— Уже можно поздравить?
— Еще нет, — процедила Флора, — но в скором времени я обязательно исполню долг перед мужем.
— Разумеется.
Она как-то вся подобралась и посмотрела на меня с подозрением.
* * *
Я не стала переодевать свое платье, а обноски, выделенные Флорой, бросила в кресло. Итак, я «дома», как и предрекала тьма. Нет, конечно, я не ожидала, что ответы посыплются градом, как только я пересеку границу, но в душу закралось сомнение. Смогу ли я осуществить свой план в столь неласковой обстановке? Я села на кровать и обхватила голову руками…
Не прошло и получаса, как отец ворвался в комнату без стука.
— Что ты ей наговорила? — взревел он.
Нет, так его точно хватит удар. Или его рассудок совсем помутился от ненависти ко мне? Я не сразу сообразила, о чем идет речь. Кому и что я могла наговорить, сидя здесь в одиночестве?
— Флора лежит и рыдает.
— Не понимаю…
И тут я не кривила душой.
— Она сказала, что у тебя дурной глаз. Больше я ничего не смог добиться. Чем ты ее расстроила?
— Ничем. Мы почти не говорили. Хочешь, я схожу к ней и узнаю, что произошло? — предложила я.
— Нет уж. Сиди здесь. — Голос отца дрожал. — Да, сиди. Так будет лучше.