Едва я начинала себя жалеть, я смотрела на Мишу, работающего без остановки в этой жуткой холодной тьме, и становилось стыдно. Сразу тренер с айкидо вспоминался со своим: «Нельзя дожидаться того, что тебя ждёт. К этому надо идти[57]».
Миша так и делал, хоть и молча. Сконцентрированно до предела. Последние пару часов гораздо медленнее. Иногда казалось — на последнем дыхании. Но не знаю, что могло бы его остановить. Точнее, знаю, но об этом не думаю. Слишком страшно. Потому что как никогда близко…
— Дело есть у нас. В самый жуткий час. Мы волшебную косим трын-траву[58], — сказал мне вначале Миша.
Теперь он уже молчал. Но шевелился, и ко мне долетал снег. Так что и у меня было дело. Мне нечем дышать — я трамбую снег. Мне холодно — я трамбую снег. Меня клонит в сон — я трамбую снег. Мне страшно — я трамбую снег. Это мой настоящий момент, я рада, что он ещё есть.
Самураи не сдаются. Миша — самурай. Я его половина, та — которая снег трамбует…
И отчаянно молится. Беззвучным громким криком на всю Вселенную.
* * *
Руки уже не поднимались. Даже на автомате. Невозможно тесно. Я — чёртов снежный крот. Но снег стал светлее. Или мне так хотелось. Слышатся голоса. Шум. Спасатели? Не знаю. Это уже не в первый раз. Сил кричать нет. Лицо всё в снежной крошке. Отрываешь рот, ледяное крошево сыплется вовнутрь. Топлю собой снег и глотаю снег. А голоса нет.
— Эй! — попытался я всё же гаркнуть. — Я здесь.
Слабо вышло. В ответ тишина. Чёрт! Опять померещилось. Сознание уже не в первый раз начинало плыть, словно кто-то схватил за горло и душит. Пот на висках ледяной. Но я не один, за мной Вика. Я ей пообещал… Я должен…
«Ещё один раз», — сказал я себе, и не знаю какими силами ткнул по корке над головой. Раздался страшный хруст. В глаза брызнул свет. В нос — воздух. В уши — звуки и разные слова. На голову — снег и чей-то ботинок. Э-э… Мелькнула рыжая лопата. Всё завертелось. Фонари. Кусок сизого неба над головой. Исчез ботинок, появилась чья-то рука, и я увидел знакомое лицо. Красное и напряжённое. Как обычно, без шапки.
— Папа?.. — хрипло выговорил я.
— Мишка… Мишка? Мишка! — заорал не своим голосом отец. И куда-то в сторону ещё громче: — Он здесь!!! Все сюда!
Отец схватил меня за руки и, дёрнув с силой, вытащил наружу. Я повалился на снег, но полез обратно в сторону своей норы:
— Вика… там Вика!
— Сейчас и Вику вытащим! Сейчас, Мишутка!!! — орал, как ненормальный, отец. Или мне так казалось. И по-английски: — Сюда! Там ещё девушка! Она там! Скорее!!! Осторожно!!!
Вокруг засуетились какие-то люди. Кричат, шумят. На французском, что ли? Целая армия. Проплыл в воздухе вертолёт. А откуда тут взялся Егор Добров и его пацаны?! Машут руками. Рожи довольные. Классные у них лопаты… Как мне не хватало лопаты…