Я опустила голову, сжала пальцы.
— Да, простите. Это полностью моя вина. Никто не знал, каким будет выступление. Ни Алиса, никто… Я приношу вам свои извинения за… — У меня аж в губах закололось от волнения.
Он пошёл к противоположной стене кабинета и тут же рванул обратно. Навис надо мной.
— Одним извинением вам не обойтись!
— Я понимаю, — тихо ответила я и протянула ему заявление об увольнении.
Михаил глянул на него, вспыхнул, выдернул из моих рук. Развернулся ко мне спиной, я встала. Очень хотелось сбежать, пока он не видит. Но Михаил резко обернулся, и наши глаза встретились. Меня чуть не обожгло! Ничего себе железяка… Да что это с ним?! Бурлит, сверкает, словно металл в доменной печи. Он же… изваяние. Или нет?..
— Сбежать решили? — гаркнул он. — Нет уж! Так просто вы не отделаетесь, Виктория!
— Вы предлагаете мне сделать харакири? — вырвалось у меня.
Он моргнул растерянно.
— Почему харакири?..
— Ну, когда самурай подводит своего господина… — вжимая голову в плечи, заговорила я, понимая, что лучше бы замолчать, но оно говорилось само, — нужно написать хокку, сесть на колени и вспороть живот…
— Что?.. И это вы?! Вы называете меня бессердечным?! — расширил глаза он. Красивое лицо исказилось и покраснело. Даже уши.
— Простите… — сглотнула я и, отступая от него, снова села.
— Я не бессердечный! — выкрикнул он оглушительно, смяв в кулаке моё заявление. И потом тише, но чётче: — Я — руководитель! Это накладывает отпечаток… Это ответственность! Вы вообще знаете, что такое ответственность?! ВЫ!
Он навис надо мной. Меня вжало в спинку стула идущим от него напором. Ой, лучше бы оставался биороботом! Сейчас задушит! От него пахнуло жаром, мужским парфюмом и ещё чем-то очень мужским, у меня аж голова закружилась. Губы мои так горели, словно стали большими и красными, пульсировали, все в иголочках, кто его знает, почему. Надо срочно что-нибудь такое раз и не по теме, — пискнул, теряя надежду на выживание, внутренний голос.
— А вы пробовали пуэр? — спросила я неестественно громко.
Гневные зелёные глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, замерли. Словно система зависла. Раз-два-три… Лава отхлынула. Михаил снова моргнул.
— Какой пуэр?..
— Чай. Очень хороший. Успокаивает. Давайте я в офис закажу?
Михаил разогнулся. Выдохнул. Встряхнул головой. Прошёл в своё кресло и бухнулся в него. То аж скрипнуло.
— Я понял. Вы снова издеваетесь, — поджал губы он.
Я обратила внимание, что они у него тоже покраснели. Внезапно живой и очень человеческий, Михаил стал ещё красивее.
— Н-нет, — ответила я. — Мне просто вчера пуэр помог, я заснула. Я тоже понервничала. Правда. Ведь было не просто… Ну это… У меня брат хорошо в чаях разбирается. Даже церемонии чайные проводит…