— Не твое дело, — сердито ответил доктор. — Сам ты найми извозчика и приезжай в Пловдив. Я буду ждать тебя там. Собери все мое барахло и вези туда.
Через несколько минут доктор уже мчался верхом по полю и вскоре благополучно достиг ближайшего села.
— Вот тебе и розовая водка! — ворчал он, боясь оглянуться. — А ведь как чудно пахнет, проклятая!.. Чтоб им никогда больше роз не видать… Чтоб и корень самый засох. Чуть мне голову не оторвали!.. И учитель Славе тоже хорош. Пей ее с английскими каплями, говорит. Вот тебе и английские капли. Голова будто гиря чугунная… Как бы погоню за мной не послали!.. Господи боже, святой Никола, избавьте меня только от этой беды — слово даю: капли розовой водки больше в рот не возьму.
Ах, черт бы ее побрал, эту казанлыкскую розовую водку! Поверьте мне: ее либо сам дьявол выдумал, либо колдун какой. Пьешь ее — не можешь оторваться. Аромат, прозрачность, вкус ее вспоминаешь — и во сне чарки, бочонки, фляги да воронки снятся. А заговоришь об ее источнике и происхождении — позабудешь о делах, мыслями в розовых садах да котлах потеряешься и голова твоя превратится в сито, сквозь которое пловдивские дамы кисель процеживают…
Давайте и мы с вами оставим, наконец, эту гадость, сядем под ивой и посмотрим, что делают Николчо и его приятели: ведь начинает уже смеркаться. После того как эти три надежды казанлыкского будущего осушили одну флягу, перед ними предстал сын Гусейна-кузнеца, пользующийся большой, хоть и не особенно похвальной популярностью среди более опытных представителей казанлыкской молодежи. Если вы спросите у кого-либо из наших образованных юношей о характере и нравственном уровне этого еще молодого человека, они расскажут вам множество поучительных историй, поведав о разных геройских подвигах, совершенных им в этом городе и вполне отвечающих прогрессивным запросам самих повествователей. Если же вы спросите о его поведении у его родных и старых турок и болгар, то получите ответ, который заставит вас заткнуть уши и бежать за тридевять земель в тридесятое царство. В самом деле, сын Гусейна водился только с «маменькиными сынками», которые спят, чтобы пить, едят, чтобы пить, и живут, чтобы пить. Он сразу снюхался с Николчо: они друг другу понравились, друг в друга влюбились и пошли вместе шататься по улицам и полям. Рыбак рыбака видит издалека, — говорят умные люди.
— Из этих двух парней толку не будет, — говорили старики, качая головой. — Ежели в реке или болоте не утопятся, то обязательно на виселицу попадут. Раненько начали выпивать да по кофейням и корчмам шататься! И чего только Нено глядит? Ну, Гусейнов сын — сирота, его некому обуздать. Но как же можно Ненову-то молодцу горячих не всыпать?