Я сейчас чувствую себя как бомж, не евший неделю и заглянувший в бакалейную лавку, аж слюна во рту скопилась, так мне запал этот чёртов Ремингтон!
Так, два квартала вниз по улице — это как раз в сторону выезда из города. Логично, чем дальше от центра, тем меньше цены на жильё и еду. Что ж, прокатимся.
Митсубиши Л200 за полчаса, проведённых в оружейном магазине, нагрелся до состояния “душегубка”. Только я повернул ключ в замке зажигания, как начала завывать система охлаждения двигателя, а кондишен, выставленный на 25 градусов, погнал воздух по салону. Растяпа, мог бы и в тени припарковаться — вот что значит отсутствие реального водительского стажа. Хорошо, что тут движение никакое по сравнению с самым захудалым городком Старого Света, почти не нервничаю за рулём, да и отсутствие светофоров спасает — меньше шанс заглохнуть на виду у всех.
Поворот к “Светлячку” было сложно пропустить — о приближении к мотелю сигнализировал огромный, с двухэтажку, светодиодный указатель. Сейчас лампочки за ненадобностью не горели, но ночью, надо полагать, этот монстр освещал не только надпись, но и пол улицы в каждую сторону. Реклама — лучший двигатель бизнеса.
Припарковав пикап на стоянке для постояльцев, я первым делом направился на ресепшн. Мотель не представлял из себя ничего необычного: П-образное двухэтажное здание, охватывающее бассейн и детскую площадку, светло серые стены, белые, кое-где выцветшие, двери номеров, пыльные стёкла больших квадратных окон, забранных дешёвыми шторами тёмно-зелёного цвета. Если вы видели хоть один придорожный мотель — вы видели их все. Единственное отличие — крыша сплошь покрыта солнечными панелями, как и у большинства других зданий в Техасе.
Дверь звякнула вездесущим колокольчиком и впустила меня в светлый и просторный холл. Уф, спасительная прохлада, на кондишене тут не экономили. За стойкой скучала ярко накрашенная, с начёсом и чёлкой а ля Карлсон барышня неопределённого возраста. Таким легко может быть и сорок, и шестьдесят, из-за толстого слоя тоналки и прочей косметики точнее сказать сложно.
— Добрый день. Мне одноместный номер дня на три-четыре, с кондишеном и душем.
— Десять экю сутки и полсотни депозит, — оторвавшись от газеты, барышня бросила на меня оценивающий взгляд. Окончив осмотр, Мариэтта (как гласил бейджик), вернулась к чтению.
— Мне вас рекомендовал Билл Косби, — как бы невзначай сказал я, отсчитывая восемь червонцев.
Мариэтта взглянула на меня поверх газеты, тяжело вздохнула, отложила “Нью-Хэмпшир” и, оперевшись о стойку, словно миномёт на сошках, пристально посмотрела мне в глаза.