– Ну и где тебя носило, позволь узнать? – спрашивает Киллиан, как только мы с Манчи показываемся на дорожке.
Он лежит на земле под нашим ядерным генератором, который стоит перед домом, и опять что-то чинит. Руки у него по локоть в смазке, на лице досада, а Шум жужжит, как рой сумасшедших пчел, и я сам начинаю злиться, хотя только-только пришел домой.
– Я ходил на болото за яблоками, – говорю.
– Работы невпроворот, а наш мальчик решил поиграть. – Киллиан переводит взгляд на генератор. Внутри что-то лязгает, и он шипит: – Проклятие!
– Я не играл, а собирал яблоки, если ты не слышал! – говорю я, почти срываясь на крик. – Бен захотел яблок, вот и я пошел!
– Ага, – кивает Киллиан и снова смотрит на меня. – И где же тогда эти самые яблоки?
Разумеется, у меня их нет. Я даже не помню, когда уронил пакет, но это почти наверняка случилось из-за…
– Из-за чего? – перехватывает мои мысли Киллиан.
– Кончай подслушивать.
Он испускает фирменный вздох и заводится:
– Мы и так тебя не утруждаем, Тодд. – Вранье, ей-богу. – Но вдвоем нам с фермой не управиться. – А вот это правда. – И даже если ты сделаешь все дела, на что я не надеюсь, – опять вранье, я на них с утра до вечера горбачусь, – все равно работы будет невпроворот. – Тоже правда. Наш город не растет, рабочих рук все меньше и меньше, помощи ждать неоткуда. – Слушай, когда тебе говорят.
– Слушай! – подтявкивает Манчи.
– Заткнись.
– Не смей так разговаривать с собакой, – осаживает меня Киллиан.
«А я не с собакой говорил», – думаю я четко и ясно, чтобы он точно услышал.
Киллиан буравит меня злобным взглядом, а я злобно таращусь на него – все как обычно, наш Шум пульсирует алым, ссорой и досадой. Мы с Киллианом никогда не ладили – добрым и понимающим всегда был Бен, – но последнее время мы собачимся постоянно, потому что скоро я стану мужчиной и тогда никто не сможет мной командовать.
Киллиан закрывает глаза и громко дышит носом.
– Тодд… – начинает он, чуть понизив голос.
– Где Бен?
Его лицо становится еще злей.
– Через неделю начинается ягнение, Тодд.
Я пропускаю его слова мимо ушей и повторяю:
– Где Бен?
– Накорми и загони овец, а потом почини ворота, которые выходят на восточное пастбище. Последний раз говорю, Тодд Хьюитт. Я уже дважды просил тебя это сделать.
Я напускаю на себя непринужденный вид.
– Ну и как ты сходил на болото, Тодд? – язвительно спрашиваю я. – О, там было клево и весело, Киллиан, спасибо за заботу. Видел что-нибудь интересное? Странно, что ты спросил, Киллиан, потому что без приключений и впрямь не обошлось. Это даже объясняет, почему у меня разбита губа, о которой ты, кстати, не спросил, но ведь мне нужно сперва накормить овец и починить