– Это были твои ма и па? – спрашиваю я через какое-то время.
Девчонка только поднимает взгляд на небо, синее и какое-то тощее, облака похожи на кости.
– А потом встало солнце, и явился человек.
– Аарон.
– Он был такой странный. Кричал, вопил, а потом ушел. И я попробовала сбежать. – Девчонка складывает руки на груди. – Я пыталась несколько раз, но все время ходила по кругу, и, где бы я ни пряталась, он везде меня находил, понятия не имею как. А потом я наткнулась на эти хижины или как их там.
– Постройки спэков, – говорю я, но девчонка не слушает.
Она поднимает взгляд на меня:
– И пришел ты. – Переводит взгляд на Манчи: – Ты и говорящая собака.
– Манчи! – лает мой пес.
Девчонка бледнеет, на ее глазах выступают слезы.
– Что это за место такое? – спрашивает она дрожащим голосом. – Почему ваши животные разговаривают? Почему я слышу твой голос, даже когда твои губы не шевелятся? Почему твоих голосов много и они наслаиваются друг на друга, как будто девять миллионов тебя разговаривают одновременно? Почему я вижу картинки, когда смотрю на тебя? Почему я видела мысли того человека?..
Она замолкает, подтягивает коленки к груди и крепко обхватывает их руками. Я чувствую, что мне лучше ответить сразу, не то она опять начнет раскачиваться.
– Мы переселенцы, – говорю я. Она поднимает взгляд на меня и все еще стискивает колени, но хотя бы не раскачивается. – Верней, были переселенцами. Лет двадцать назад мы приземлились в Новом свете и хотели тут обосноваться. Но наткнулись на аборигенов. Спэков. И они… они погнали нас прочь.
Я рассказываю ей историю, которую все прентисстаунцы, даже самые тупые фермерские мальчишки, знают наизусть.
– Мы годами пытались с ними помириться, однако спэки и слышать ничего не желали. Так началась война.
На слове «война» девчонка опускает голову.
– Спэки сражались не просто так: они атаковали нас всякими болезнями и микробами. Такое у них было оружие. Один микроб, например, должен был убить весь наш скот, но вместо этого животные заговорили. – Я смотрю на Манчи. – Это не так клево, как кажется. – Снова поднимаю взгляд на девчонку. – А из-за другого микроба мы заболели Шумом.
Я жду. Она молчит. Но мы оба знаем, что будет дальше, потому что мы это уже проходили, так?
Я делаю глубокий вдох.
– Микроб убил половину мужчин и всех женщин на планете, включая мою ма, а мысли выживших мужчин перестали быть тайной для остального мира.
Девчонка прячет подбородок между коленей.
– Иногда я слышу очень четко, – говорит она. – Иногда я могу точно сказать, о чем ты думаешь. Но только иногда. Все остальное время это просто…