– Черт знает что, – возмутилась Катюша. – Сидите и планируете, как бандиту удобнее проникнуть в квартиру и убить Клеопатру Апполинариевну.
– Придется вам его самой впустить, Клеопатра Апполинариевна, – заключил Дима. – Когда мы будем у вас.
– Ладно, – вздохнула Клео. – А пока вас нет, буду делать вид, что меня тоже дома нет.
На этом и распрощались.
Но все оказалось гораздо прозаичнее. Потому, что лейтенант Гаврицков оказался не таким уж идиотом. Никакого слуха про Клеопатру Апполинариевну он не пускал. К тому же, во время бесед с Кутузовым он понял, что тот Светкой вовсе не интересуется. По выражению его лица было видно, что он на нее обижен и предпочел бы, чтобы она больше никогда не появлялась. Но Клеопатре Апполинариевне он об этом не сказал, чтобы она не стала предлагать ему другие героические планы. Поэтому, когда Кутузова пришлось отпустить под подписку о невыезде, поскольку его похищения действительно выглядели не совсем криминально, да и к тому же, его участие в похищении Кости доказать пока не удавалось, он не стал разочаровывать старушку и сказал ей, заговорщицки понизив голос, что пришла пора действовать. Довольная Клео покинула его кабинет, и лейтенант Гаврицков с облегчением вздохнул, рассчитывая, что теперь она оставит его хотя бы на пару дней в покое.
Кутузов, оказавшись на свободе, действительно Светку искать не желал. Более того, он не желал предпринимать вообще никаких действий. Он заперся в своей квартире, и даже работу стал искать по телефону. Лишь иногда, далеко не каждый день, он выбегал в ближайший магазин, и с пакетами тут же мчался обратно домой. Это бесило лейтенанта Гаврицкова, который упросил начальство выделить людей для слежки за Кутузовым, и, как он теперь убеждался, зря. Никто из сообщников – если таковые имелись, – к нему ни приходить, ни звонить не желал.
С каждым днем лейтенант бесился все больше, но это было ничто по сравнению с тем, как бесились Дима с Валерием Павловичем, которые были вынуждены через день после работы отправляться не домой, а сторожить Клеопатру Апполинариевну. Правда, время у нее они проводили вполне мило. Готовила Клео замечательно, и поболтать с ней тоже было интересно. Но они, поневоле, заражались от нее ее наивным героизмом и, так же, как лейтенант Гаврицков, жаждали действий. Они вздрагивали при каждом телефонном звонке и шуме шагов на лестнице. Но по телефону, как правило, звонили Владик и Бронька. Они осведомлялись, как проходит засада, и требовали придумать пароль, чтобы отцы сразу узнавали своих сыновей. Отцы утверждали, что узнают сыновей без пароля, по голосу, но мальчики обвиняли их в отсутствии осторожности и в пренебрежении к простейшим правилам конспирации. Отцы тихо злились и перестали подходить к телефону, предоставив Клео самой объясняться с их отпрысками.